— Ничего я не сделала твоему драгоценному Эггси, — проворчала Пенелопа. — Я была аккуратна с ним и остальными агентами.
— Из-за твоей «аккуратности» Николь впала в кому, — продолжила Роксанна. — Что она тебе сделала?
— Почему ты так защищаешь их? — поинтересовалась у Мортон Пенелопа. — Они оставили тебя под руинами, даже не вернулись, чтобы удостовериться в том, что ты действительно мертва. Они не предпринимали никаких попыток, чтобы попытаться найти тебя на тот случай, если ты всё же осталась в живых. Они даже не извинились перед тобой, когда ты встретилась с ними. Эггси не извинился, твой горячо любимый Эггси даже не сказал тебе, как скучал по тебе!
— Достаточно! — рявкнула Рокси, потеряв всякое терпение. Она вскочила с кровати, роняя пустую кружку на пол. Та с хрустом разбилась. — Ты ничего не знаешь обо мне и об агентстве!
— Я вдоль и поперёк изучила твоё досье…
— Сухие цифры и ничего не говорящие тебе буквы! — выплюнула ей в лицо Рокси. Пенелопа побледнела, закусывая губу. — Тебе они ничего не говорят, а мне говорят! Послушай, Пенни, я благодарна тебе и Сьюзан за то, что нашли и вытащили меня из-под завалов, но я не могу вычеркнуть всех дорогих мне людей из сердца одним движением! Они всегда будут важны и дороги мне, пусть они и не спасли меня.
— Я понимаю, — неожиданно спокойно произнесла Адамс. Она встала с кровати Рокси и подошла к девушке, беря её за руку. — Рокси, они… Они — настоящая семья. Даже моя тётя ко мне так не относится, как относятся они друг к другу. Я просто хочу сказать, что тебе повезло с ними, тебе повезло быть частью этой семьи.
— Я знаю, — сдержанно ответила Рокси. — Извини, что сорвалась. Просто… Я пытаюсь отдать долг твоей тёте и попутно наступить на горло своим принципам.
— Ничего, я понимаю. Ты с нами, и это самое главное, — Пенелопа обняла её. — Идём ко мне? Я переоденусь, и мы отправимся на ужин.
— Ты иди, я догоню тебя. Хочу немного прибраться, — закрыв за Пенни дверь, Рокси прислонилась к ней спиной и опустилась на пол.
Семья. Все агенты «Kingsman» были для неё семьей. Почти все воспоминания Рокси были так или иначе связаны с агентством. Оно и понятно: мама работала хирургом, а дядя — секретным агентом в этом самом агентстве. С самого детства Мортон была окружена миссиями, строжайшей секретностью и постоянными тренировками.
Но помимо всего этого, были и агенты. Рокси прикрыла глаза и улыбнулась, вспоминая друзей и близких.
Рокси скучала по ароматному кофе, который делал Кристофер, если не собирался на миссию. Иногда, когда у него было хорошее и игривое настроение, он мог приготовить завтрак и разнести его по комнатам «девочек» «Kingsman». Рокси скучала по пению Эми. Её комната располагалась рядом с комнатой Рокси, и благодаря тонким стенам Мортон слушала, как Эмилия пела, когда собиралась.
В памяти всплыли образы Джона, Криса и Аллена. Джон выступал своеобразным тормозом для разошедшихся Криса и Аллена, когда в ситуацию не успевали вмешаться Шерлок или Николь. До Рокси словно сквозь толщу воды доносились веселые голоса Бомейна и Тристана, возмущенный голос Николь и вкрадчивый, но спокойный голос Шерлока.
При появлении Эггси в мыслях Рокси застонала и уткнулась лицом в колени. Вспоминать Эггси было выше её сил по нескольким причинам: во-первых, Эггси был её самым близким другом. «Который тебя в важный момент, — раздался в голове Рокси ехидный голос, — бросил, спас мир, а затем женился на своей избалованной принцессе». Рокси постаралась отогнать эти мысли, говоря себе, что у него были причины не бросаться в развалины и пытаться отыскать её бессознательное тело, которое быстро забрали Пенелопа и Сьюзан. Во-вторых, с Эггси были связаны самые сокровенные моменты в её жизни. Поцелуй, смятые простыни, утро в большом и пустом особняке… В-третьих, Эггси относился к ней не как к девушке из обеспеченной и влиятельной семьи, а как к обычной, среднестатистической девушке. И за это Рокси всегда была ему благодарна.
Агентство «Kingsman», медицинский отсек.
— Кстати, я всё же сумел уговорить Тильду отправиться в безопасное место. Я думаю, что со своими подругами ей будет спокойнее вдалеке отсюда… Спасибо, что посоветовала мне это сделать. Ещё… Тильда передала тебе подарок. Я рассказал ей про помолвку с Алленом. Я знаю, что тебе неловко принимать дорогие подарки, поэтому, когда очнёшься, то я не позволю тебе его не примерить.
Эггси чуть крепче сжал ладонь Николь и улыбнулся ей. У Ивейн было здоровый цвет лица, чуть розоватые щеки и губы. Со стороны казалось, что Уайльд просто прилегла подремать, а не впала в кому.
Со стороны раздался протяжный вздох. Эггси повернул голову и увидел, как Кэйлин поудобнее устроилась в кресле, закутавшись до носа в плед. Тёмные и кудрявые волосы Мордреда были забраны в небрежный пучок, а под глазом наливались синяки — которую ночь Кэйлин не спала, пытаясь найти причину случившегося с Николь.
Анвин вздрогнул и развернулся, когда услышал звук открывшейся двери. Он кивнул вошедшей в комнату Эмилии и вновь повернулся к лежащей на кровати Уайльд. Эмилия закрыла за собой дверь и подошла к Эггси, становясь позади него. Гавейн наклонилась и, обхватив Галахада за шею, упёрлась подбородком ему в макушку. Подняв свободную руку, Эггси накрыл ладонью руки Эмилии.
Они никогда не были особо близки. Эггси предпочитал компанию Рокси, а Эмилия проводила время с Джоном и Крисом. Но теперь Рокси была помощницей злодейки, а Джон и Крис были заняты тем, что следили за американскими коллегами и пытались понять, кто из них на стороне Шампаня и может что-то знать.
— Знаешь, Элизабет наконец-то призналась Гарри в том, что беременна.
— А он что?
— Заплакал, — Эмилия вздохнула, не сводя глаз с Николь. — Он будет прекрасным отцом. Я думаю, что Мерлин тоже был бы прекрасным отцом, если бы не подорвался на мине. Маленький Хью очень похож на него. Он такой же…
— Лысый, — закончил за неё Эггси, невольно улыбаясь. — Николь, слышишь? У Джинджер и Мерлина родился сын. Он такой маленький и лысый.
— А ещё пухленький, — добавила Агравейн. — Прелесть, в общем.
— Такой и должна выглядеть любовь. Ребёнок — плод любви любящих друг друга людей, — почему-то вырвалось у Эггси. — Хотел бы и я однажды взять на руки своего сына или дочь… Чёрт, это глупо.
— Это не глупо, — возразила ему Эмилия. — Это вполне естественно. Многие мужчины, кстати, вообще не задумываются о детях. А я считаю, что мы должна думать и заботиться о детях. Мы должны отдавать им всё самое лучшее, что имеем, потому что они — наша улучшенная версия.
— Откуда у тебя такие мысли?
— А у тебя?
— Я первый спросил, — «защитился» Анвин.
— Не знаю, просто мою и без того больную голову стали посещать мысли, что всё в этом мире хрупкое. А мы-то, люди, какие хрупкие. А мы ещё и агенты секретной службы, стоящие на защите не только Её Величества, но и всего мира в придачу. Знаешь, я начинаю понимать, что, если, допустим, я умру, то обо мне никто не вспомнит. Кроме родных и коллег-друзей, конечно. И то, маман, наверное, обрадуется, больше не придётся краснеть за нерадивую и своенравную дочурку в обществе идиотов-аристократов.
— И причем здесь дети?
— Дети — существа, ещё не испорченные этим миром настолько, чтобы его ненавидеть. Они — продолжение человека, синтез его лучших и плохих качеств. Дети ещё более хрупкие, чем мы, взрослые.
— Вот поэтому и у меня такие же мысли, — вздохнул Анвин, подводя итог размышлениям Андерсон. — Точнее и не скажешь.
— Когда общаешься с Джоном, то начинаешь невольно философствовать и думать о смысле жизни, — усмехнулась девушка.
— Задумывайся почаще, чтобы мы о нём не забывали.
Эмилия улыбнулась и чмокнула Эггси в макушку. Он погладил её по руке и не стал говорить ей о том, что, кажется, Николь чуть-чуть сжала его пальцы.