Кинг услышал слова и уловил логику, но все равно хотел вернуть воспоминания о смеющейся женщине на видео. Он также хотел быть тем хихикающим мужчиной, который это видео снимал. Оба этих желания быстро становились его навязчивыми идеями. Он имел полное право на возвращение всех своих воспоминаний.
— Может быть, я не совсем понятно объяснил, чего хочу, Неро. Я хочу вернуть всю свою жизнь, которая включает в себя и эту информацию. Я не хочу слышать, насколько это невозможно. Просто скажи мне, как ты или Док можете это осуществить.
Неро вздохнул и откинулся на спинку стула. Он заставил себя выдержать взгляд Кинга.
— Кинг, послушай меня… у тебя явно какой-то мини-срыв по этому поводу, потому что твоя просьба совершенно нелогична. Я совершенно не готов к твоему вопросу о восстановлении этих данных, потому что мне никогда не приходило в голову, что ты будешь испытывать к этому эмоциональную привязанность. Большинство бывших кибермужей были бы рады забыть о времени, которое они провели в качестве личного раба какой-нибудь богатой женщины. Они сочтут твое полное незнание каких-либо подробностей о Сите Харрингтон огромным благословением.
— Ну, для меня это не благословение, так что приготовься и дай мне настоящий ответ. Я хочу, чтобы вся информация о Сите была там, где я могу получить к ней доступ в любое время… любой частью моего мозга, которой, она понадобится, — воскликнул Кинг.
— Но почему? — спросил Неро, не в силах сдержать удивления по поводу нелогичного требования. — Что такого важного в несправедливом контракте, который ты был вынужден выполнять из-за своей кибернетики? Независимо от того, что ты видишь на этих записях, данные по-прежнему указывают на то, что ты отвечал Сите Харрингтон, основываясь на программировании «кибермужа». У тебя просто было больше времени, чтобы изучить ее предпочтения и триггеры положительной реакции. Конечно, ты стал экспертом по ней, потому, что сохранил справочную информацию за семь лет.
Кинг вздохнул и посмотрел на свои руки.
— Это объяснение звучит разумно и логично, но не для моей потребности смириться с этим. Это необходимо для моего спокойствия. Меня покупали четыре женщины, но я волнуюсь только об одной. Каждый раз, когда мой процессор останавливается на том месте, где должна быть информация Ситы, а ее там нет, я ужасно злюсь и хочу все сломать. Я полагаю, что если вы вернете всю информацию обратно, то мой процессор не будет вызывать у меня такой экстремальной реакции.
— Кинг… — начал было Неро, затем сделал паузу, пытаясь подобрать нужные слова. Большой мужчина все еще пугал его. — Процессоры не вызывают эмоциональных реакций. Они запускают программы и все. Эмоциональная реакция исходит из другого источника внутри тебя. Ты немного похож на жертву амнезии. Часть твоей травмы связана с неизвестным, находящимся за пределами твоего разума. Ты пробовал поговорить с Ситой Харрингтон о том, как ты провел с ней время? Вполне возможно, что именно твоя человеческая сторона злится, потому что ей нужно «отпустить» прошлое, чтобы двигаться дальше. Отношения проходят через это постоянно. Я считаю, что это вполне нормальная человеческая реакция на твои уникальные обстоятельства.
Кинг фыркнул.
— Уникальные обстоятельства? Каждый раз, когда я смотрю на Ситу Харрингтон, я чувствую себя виноватым до кончиков пальцев на ногах, только не знаю за что. Она просто привлекательная незнакомка, которую я едва знаю и не узнаю. Тем не менее, все, о чем я могу думать с тех пор, как увидел нас вместе на фотографии, это… ну, у меня серьезные мужские мысли о том, что бы я хотел с ней сделать. Я игнорировал ее, чтобы посмотреть, исчезнет ли физический интерес, но это тоже не кажется правильным. Прямо сейчас я боюсь находиться в компании этой женщины. Я не доверяю себе в том, что не буду вести себя неподобающим образом, так или иначе.
— Кинг, некоторые женщины пагубно влияют на мужчину. Они как Немезида. Может быть, Сита Харрингтон твоя богиня возмездия. Я слышал, ты проделал гигантскую дыру размером с кулак в двери конференц-зала, когда «Нортон» уклонилась от ответственности за то, что с ней случилось.
Неро усмехнулся торжественному кивку Кинга. По крайней мере, мужчина был честен с самим собой. Это было больше, чем ему удалось сделать с женщинами, которые пересекли его путь.