Сержант закатил глаза, почесал шею и повернулся к Крезу:
— Покажите лекарство.
Крез сделал такое лицо, что стало понятно, что даже если бы у него было это лекарство, он предпочел бы откусить сержанту нос, чем исполнить его требование.
Я вздохнул так глубоко, как может вздохнуть юрист, который всю свою жизнь тщетно борется с всеобщей правовой безграмотностью.
— Согласно конституции, личные вещи гражданина могут быть предъявлены полиции только по решению суда, в случае признания этого гражданина ограниченным в правах вследствие совершения им общественно опасных деяний, — сказал я сержанту тоном уставшего учителя. — Если у вас нет с собой такого решения, будьте так любезны, освободите гражданину проезд.
Сержант рыкнул и обернулся было к бронемобилю, однако тут же обернулся обратно. Его лицо стало сожалеюще-презрительным.
— К сожалению, — пропел он снова медовым голосом, — от удара бронеавтомобиль пришел в неисправность, поэтому удовлетворить вашу просьбу не представляется возможным.
Я задумался, а Крез вздохнул и вернулся в свой мобиль.
— Я тоже очень сожалею, господа, — пропел он из кабины, — но мне очень надо к бабушке. Пока она не поубивала всех нахрен!
Двигатель «корда» взревел, колеса завизжали. Мой «лимо» пополз вперед, а с ним и бронеавтомобиль полиции.
Сержант опомнился и с криками побежал к его двери, но мы ползли все быстрее, пока бронемобиль не свернул задом в сторону, я оказался на свободной дороге и утопил газ.
«Лимо» присел на задние колеса, завизжал и пулей помчался вперед, оставив сержанта далеко позади. Но радость моя оказалась преждевременной — из переулка вынырнул второй бронемобиль, включил оглушительную сирену и стал преследовать меня.
Я попытался набрать дистанцию, однако бронемобиль был мощнее. Догнав, он начал притирать меня к стоявшим на краю дороги рекламным столбам, к встречной полосе, пытаясь вынудить остановиться.
Не успев сообразить, я вылетел в боковой переулок и оказался на прямой междугородной трассе, где у меня не было возможности лавировать. Тут бронемобиль быстро обогнал меня и притер к ограждению — пришлось остановиться. Последнее, что я смог сделать — резко закрутить руль влево, чтобы встать поперек трассы.
Не знаю, зачем я это сделал — ничего хорошего это мне не принесло.
Справа послышался мощный гудок, я бросил туда взгляд — огромный тяжелый грузовик пытался остановиться, чтобы избежать столкновения с нами. Точнее, со мной — я был между бронемобилем и грузовиком.
Я взглянул в окно на водителя бронемобиля — сержант смотрел в сторону со скучающим видом.
Ничего себе, как ведет себя полиция, удивился я, резко дал задний ход и объехал задом бронемобиль, и оказался с другой стороны, ударив его бампером прямо под переднее колесо. Теперь он отделял меня от грузовика.
Бронемобиль опомнился и рванул назад, но я крепко держал его задним бампером. Тем более что он газовал не в ту сторону.
От нового гудка грузовика в моей кабине задрожали стекла. Я переключил передачу и рванул прочь, оставив хрустнувший бампер в арке колеса бронемобиля. Освободившись, он рванул за мной, и мы упорхнули прямо из-под громадного бампера оглушительно гудевшего грузовика, набрали скорость и помчались дальше.
Бронемобиль попытался обойти меня и прижать к стене туннеля, но я резко затормозил, обошел его и рванул под эстакаду, делая вид, что хочу уйти по ней. Он кинулся было следом, но я дернул влево и швырнул его на ту же самую стену, и протащил впритирку метров пятьсот, пока хватало массы и скорости, потом дернул в другую сторону, на узкий съезд с трассы, на котором было одностороннее движение. Тут меня осенила идея.
Я сбросил ход, позволив бронемобилю догнать меня, затем включил жесткий тормоз, развернулся в обратную сторону и проскочил между бронемобилем и ограждением.
Повторить мой маневр он не мог — не позволяла длина корпуса, превышавшая ширину съезда, который был надежно ограничен каменными барьерами.
Злостно нарушая правила, я помчался по съезду в обратную сторону, радуясь своей находчивости, и тут увидел большой семейный автобус, который ехал навстречу мне, занимая почти всю ширину дороги.
Мне пришлось развернуться еще раз и поехать обратно. Я надеялся лишь на то, что бронемобиль продолжил свое движение.