— О, простите, простите! — Гото сразу посерьезнел. — Нельзя же так резко все воспринимать. Я правда, всего лишь поражаюсь парадоксам нашего времени. Сядьте, прошу вас.
Я сел.
— Не далее как вчера у меня был один… прохвост, — продолжал Гото, помрачнев и не глядя на меня. — Я знал его папашу до революции. Скверный типок, занимался всякой грязью. Так что вы думаете. Теперь он высокий чин. Очень гордый и богатый. Столько кира, тачек и чувих, сколько у него, больше нет ни у кого, я думаю.
Крез зарычал голосом раненого зверя.
— Если хотите, я напишу расписку, или мы заедем завтра еще раз, — предложил я с кислой ухмылкой, надеясь, что гостеприимный Гото предложит мне более удобный вариант.
Так оно и вышло. Он небрежно махнул на меня рукой, не отываясь от своих мрачных мыслей.
— Ерунда. Когда станете королем, сделайте меня своим интендантом, или завхозом, или тиуном, как вы там назовете эту должность.
— А если я не хочу становиться королем? — все еще злобно переспросил я.
Гото посмотрел на меня с недоумением.
— Да ради Бога, ваше дело! — пожал он плечами. — Значит, я идиот, который разбрасывается деньгами на ветер. Вернетесь, занесете мне обратно, буду очень признателен.
Я невольно усмехнулся, оглядываясь на Крёза — он радостно сверкнул мне глазами.
— А если не вернемся? — все же решил я уточнить. — Если мы все возьмем и не вернемся?
Крез пнул меня под столом ногой. Гото улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Хорошо, что Арс до сих пор ничего не понимал — удара с его стороны я бы уже не выдержал.
— Будем считать это моим вложением в вас. Маленьким и рискованным. В последнее время народ все реже едет на остров. Старики устали, молодежь отсеивается из-за этого проклятого постановления о заповеднике. Я давно уже ничего не продавал для Кинхаунта, Марк. Минуту, я дам пару указаний своим работникам, они упакуют вещи и завтра доставят их прямо на ваш корабль. А сейчас мы пойдем отметим это дело.
Записав название судна, с капитаном которого мы договорились, он отвернулся, чтобы поговорить с Вортом. Воспользовавшись этим, Крез ударил меня ладонью по плечу с такой силой, что мои слова вылетели у меня из головы.
— Не строй из себя аристократа! — злобно прошипел он и тут же невинно улыбнулся вновь повернувшемуся к нам Гото.
— Пойдемте, — широким жестом пригласил нас хозяин.
Вслед за Гото мы прошли в кабинет, где с удивлением обнаружили стол, прекрасно накрытый для легкого банкета. Чак Ворт с мрачным видом протирал и ставил бокалы. Судя по ловкости, с которой он это делал, боевого опыта он набирался вовсе не на Кинхаунте.
— Можно подумать, мать-перемать, — ворчал он себе под нос, — в кои веки прислуживаю за столом самому его величеству, мать его.
— Старик хоть и любит потрепать нервы, но дело знает, — пояснил Гото и подмигнул Крезу. — А какое у курутсян дело? Кир, чувихи, валить.
Крез ответил ему подозрительным взглядом. За киром, сопровождавшимся приятной закуской, мы постепенно разговорились, и пара стаканчиков плавно превратилась в пару бутылочек.
Вскоре к нам присоединился и сам Ворт, как ни в чем не бывало усевшись между Гото и Крезом.
Я пытался вытянуть у Гото как можно больше полезных знаний о снаряжении, Крез высказывал свои мысли о валении хищников, Ворт невпопад делился своими воспоминаниями, Гото невпопад отвечал всем по очереди и без очереди.
Арс изредка сдабривал беседу нечленораздельными междометиями и дисциплинированно, как солдат, опрокидывал бокал за бокалом.
Только после полного обеда мы наконец вырвались из объятий Гото, неудачно попытавшись прихватить с собой Бэмби — девушка была начеку и тут же ускакала в джунгли стеллажей, и затаилась там. А ведь мы не желали ей ничего плохого. Устроив на нее настоящую охоту, подвыпивший Крез обрушил один из стеллажей, за что удостоился замечания от Гото, на каковое ответил угрозой, и пьяный Гото не замедлил с ним подраться. Соотношение сил оказалось не в пользу хозяина, пришлось мне вмешаться — зная нрав своего друга, я со всей силы ударил ему в правое ребро, где у него была недавно зажившая рана. Крез дрогнул и остановился на мгновение — тут бы и взять его шею сзади в мертвый хват. Но неопытный Арс попытался схватить его за руки, в результате чего лишь заработал по лицу.
Наконец втроем нам удалось кое-как обуздать Креза, после чего пришлось выпить на четверых мировую с окончательно опьяневшим Гото. Когда большая ритуальная бутылка показала свое донышко, Крез некстати вспомнил про подаренные Чангом бутылки сельского кира. После непродолжительной дискуссии Арсу пришлось принести одну из них.
Оставив Гото лежать в развалинах стеллажей под присмотром занудно ворчащего Ворта, мы наконец выбежали из магазина на свежий воздух.
— Едем домой, — твердо сказал я веселому Крезу, который оглядывался в поисках Арса с явным намерением продолжить вечер развлечений где-нибудь в другом месте, и схватил его за рукав.
Крез попытался перехватить мою руку и бросить меня через бедро, но я ожидал такого поворота, к тому же он был уже пьянее меня. Поэтому я подставил ему подножку, жестко усадил на тротуар и больно схватил за волосы.
— Крез! — возопил я, взывая к его разуму, вернее, заменявшему его клубку животных инстинктов, — нам надо ехать домой, иначе мы завтра никуда не поедем!
— Дома нас ждут, идиот, — впервые изрек он нечто осмысленное.
— Надо же взять какие-нибудь вещи, — вздохнул я. — И заблокировать дом, пока нас не будет.
— Поехали к Арсу, самоубийца! — зарычал Крез, — я хочу жить и бухать!
И я понял причину его настойчивости. Это была вовсе не забота о моей жизни и здоровье. Просто Арс недавно хвастал, что у него дома две бутыли отличного тинападского кира.
— Поехали, — икнул Арс. — Правда, там у меня рядом отделение охраны. Но мы тихо подъедем, и нас никто не заметит.
— Нам надо взять вещи, — отрезал я.
Вечерело. Теплый осенний день омрачился черными тучами, и мы едва успели тронуться с места, как над Амбросией разразился ливень.
Мощные струи воды совершенно закрывали обзор из лобового стекла. Из нагромождения синих, черных, фиолетовых и серо-голубых туч выпрыгивали толстые изломы огромных молний и с грохотом раскалывали небо над городом прямо впереди нас.
Насыщенный озоном воздух окончательно вымыл из меня остатки хмеля — я был готов к новому забегу на дистанцию. Точнее, к заплытию — количество выпитого кира в Амбросии, по военно-морской традиции, принято измерять в водоизмещении военных судов — эсминец, крейсер, линкор…
— Пока ты не примешь на грудь хотя бы эсминец, сынок, — напутствовал моряк-ветеран молодого юнгу, — ты не узнаешь, что такое военно-морской флот.
И шедшие мимо дамочки с умилением утирали слезы восторга, потому что в словах "принять на грудь эсминец" чудилось им нечто ужасающе героическое. Впрочем, так оно и есть. Не верите — попробуйте сами принять на грудь хотя бы маленькую шлюпку.
Наконец мы приехали — к дымящемуся пятну, на которое грустно кропил осенний дождик и щедро лилась вода из двух пожарных машин.
Поиск посадочной полосы… не обнаружено.
Дома не было. Часть обломков лежала под забором, вместе с бесформенными останками кустов, которые я с такой любовью поливал раз в месяц-два. Проблема армий айзеров, прячущихся в их тени, была решена радикальным образом.
Другая часть обломков пролетела над забором и упала на дома и участки соседей, которые, к их счастью, уже устали проклинать это соседство и убрались в свои дома, подальше от непогоды.
— Это… — изрек Крез, с трудом протирая глаза. — А…
Ветер одиноко гудел в ночном небе.
— Отлично. Вещи брать не надо, потому что их нет. Поехали к Арсу. Надо было сразу слушать меня, сейчас уже сидели бы за столом.
Убедившись, что огонь потушен окончательно, пожарные уехали, отмахиваясь от Креза обеими руками.
Я наконец вылез из машины и, покачиваясь, встал перед развалинами.
Пять тысяч баунтов. Книги. Моя коллекция курьезов природы. Все превратилось в ноль.