Он взял червей, пошел к реке и закинул удочку. Мы затаили дыхание, но поплавок оставался без движения.
— Слух о вчерашней резне, видимо, уже обошел всех кинхаунтских крабов. — задумчиво произнес Крез.
— Можно достать личинок обратно, — предположил я, подумав. — Их как раз две.
Крез печально оглянулся на меня.
— На тебя и твоего питомца, — пояснил я. — Я-то обойдусь пока.
Однако кто-то ушлый уже стянул личинок с крючков, пока Крез тратил свое время и внимание на то, чтобы смотреть на меня взглядом обиженного щеночка.
Тогда мы попробовали на вкус свежие побеги пальм и нашли их отвратительными, сделали по паре глотков воды и отправились в путь. С каждой минутой становилось все жарче.
Охлаждение работало заметно хуже, чем вчера. Не прошел я и нескольких минут, как уже обливался потом, а индикаторы зарядки стали падать на глазах. Развернутые солнечные батареи помогали мало.
Через пару часов пути лес стал редеть, поросший мхом ковер гниющих листьев сменился травой, на прогалинах появились островки цветущих кустов, в которых порхали бабочки, которых хватали стрекозы, которых хватали осы. К этому моменту аккумуляторы сдохли окончательно. Я выключил остановившееся охлаждение и открыл забрало, и вместе с легким ветерком на мое лицо налетела здоровенная муха, стукнулась в щеку колючей мордой и улетела прочь.
Я посмотрел на Креза. Он укоризненно посмотрел на меня, и вытер ладонью жирное от пота лицо.
— Аристократишко! — иронически сказал он. — Привыкай!
— Я боюсь не жары, а паразитов! — не выдержал я.
Крез презрительно фыркнул.
— Социальный паразит боится паразитов! Надо же! На Трешии я жрал их вместе с водой и жратвой. И ничего. Не надо стесняться их, тогда они не опасны.
Я понял, что объяснения бесполезны, пощупал на всякий случай аптечку, и, убедившись, что она на месте, пошел дальше.
Я додумался настроить биосканер на поиск съедобного, и он обозначил зелеными кружками грозди похожих на полумесяц плодов, свисавших с некоторых кустов на поляне. Если верить прибору, это была разновидность кинхаунтских бананов, которые росли и зрели круглый год. Действительно, некоторые из них были еще зеленые, другие же радовали глаз янтарной кожурой. Осторожно попробовав один, я обнаружил, что он имеет замечательный вкус.
Мы двинулись дальше, пожирая все бананы на своем пути. Жизнь казалась уже не такой печальной.
Впереди между деревьями забрезжил просвет.
Наконец мы вышли на широкую поляну, на которой по пояс росла трава. Хотя на ярко-синем небе не было ни облачка, поляна была в тени — подняв голову, я устало ругнулся.
Над нами висел огромный пузырь из дряблой серой кожи, колыхавшейся на ветру, как щеки столетней старухи. Покрытые слизью щупальца свисали вниз, скользя по веткам деревьев и сворачиваясь в кольца. Вокруг них клубился дым, в котором я разглядел мелких насекомых.
— Воздушная медуза. Видишь щупальца? — Я указал Крезу рукой, но он был полон равнодушия к чудесам природы. — От них идет запах, привлекающий насекомых. Они летят на него и прилипают к щупальцам. И оно их ест.
— Ест? — ужаснулся Крез. — Так оно и гадит тоже? Пошли отсюда.
Стрелка навигатора была все ближе к мигающему кружку, обозначавшему местонахождение вездехода. Через пару часов пути по лесу мы увидели его оранжевый борт вдалеке, в просвете между деревьями.
Я с облегчением вытер пот с лица и сел на первое попавшееся бревно, убедившись, что оно не собирается уползать или кусаться.
— Тс! — предостерегающе поднял руку Крез, и, выпятив грудь колесом и подняв ствол игломета, обвел округу прищуренным взором.
— Перед кем ты позируешь? — устало прошептал я. — Девчонка, я думаю, давно мертва.
Он смерил меня презрительным взглядом и величественно пошел вперед, широко расставляя ноги.
Я побрел следом с иглометом наперевес, готовый ко всяким неожиданностям.
Впрочем, если мои опасения были справедливыми, все самое неприятное здесь уже кончилось несколько дней назад.
Накренившаяся на бок махина вездехода была совсем близко. Перевалив через упавший ствол огромного дерева, Крез остановился и многозначительно посмотрел на меня.
Я подошел ближе и посмотрел туда, куда он указывал — это был обглоданный труп ящера. Возможно, при жизни он был четвероногим, но в данный момент у него было только две задние лапы.
Я понимающе кивнул.
— Думаешь, ее рук дело? Проголодалась, бедняжка?
Крез ответил злобным взглядом и отвернулся, продолжив свой путь.
— Или это она сама? — продолжал я пытать его догадками в его стиле.
Крез раздраженно ускорил шаги, но тут же остановился как вкопанный, уставившись в одну точку.
Я догнал его и встал рядом, не понимая, куда он смотрит, вытаращив глаза.
— Уачусэй, — восхищенно проворковал он, и масляно улыбнулся.
Тут я наконец разглядел девушку в камуфляжном костюме — она сидела на камне, пыхтя уизоном. Если бы не дым уизона, я ни за что не разглядел бы ее в этом пестро-зеленом полумраке.
— Наконец-то! — проворчала она, щелчком отбрасывая окурок в сторону и вставая. — А вы кто такие?
Она выпрямилась, и я сглотнул. Тэйша оказалась весьма крепкой особой с мужественным обветренным лицом, железными ладонями и широкими плечами. От мужчины ее отличала только талия, обнаруживающаяся в моменты наклона или поворота. А также непонятно откуда взявшаяся претензия на женственность — в промежутках между крепкими словечками и резкими, уверенными телодвижениями Тэйша умудрялась грациозно поправить волосы или провести по ногтям карманной пилочкой.
К тому же ворот ее мужской рубахи был расстегнут настолько низко, что находившиеся под ним тугие полушария то и дело нетерпеливо выглядывали наружу, видимо, планируя побег при первой же возможности.
Конечно, все переживания Хозяйки насчет того, что Тэйшу съели ящеры, не имели под собой никаких оснований. Любой ящер при виде Тэйши должен был трусливо заскулить, поджимая хвост, и осторожно убраться прочь, поверзывая от страха. И, возможно, не так уж был я неправ в своих предположениях относительно лежавшего неподалеку скелета.
Крез, похоже, моментально влюбился в нее по уши. А Тэйша, по роковому недоразумению, влюбилась в меня и подчеркнуто игнорировала Креза.
Я настойчиво выяснял, что случилось с вездеходом, пытаясь не замечать ее игривые взгляды. С таким же успехом диверсант, выхваченный лучом прожектора посреди ночного пляжа, мог бы притворяться ловцом бабочек.
Выяснилось, что четыре дня назад мотор внезапно заглох, и все попытки Тэйши завести его ни к чему не привели.
— Уж я била его, пинала, — она пожала плечами, — все бесполезно.
Бедный вездеход. Возможно, прежде чем пинать, ей стоило бы попытаться включить зажигание.
Узнав все подробности, я пошел разбираться с мотором, оставив глупого Креза донимать ее своими "уачусэйчиками".
Натужно проскрипев петлями, капот явил на свет шестицилиндровый двигатель старой конструкции. Водородный дублер на батареях, механические теплорегуляторы — на таких ездил еще мой папаша.
Хвала ему, он научил меня разбирать и собирать все это с закрытыми глазами.
Я с удовольствием вдохнул запах подсевших батарей и окинул картину всеведущим взглядом.
Причина поломки была очень простой — от удара о камень разошлась нижняя цепочка стартера, а от солнечных батарей не было подзарядки. Генератор, похоже, не использовался уже лет пять — судя по покрывшей его усы ржавчине.
— Да тут работы дня на три… — задумчиво протянул я.
— Я постараюсь, чтобы ты не скучал, — подмигнула мне Тэйша, грациозно толкнув меня мощным бедром в бок так, что я ткнулся носом в генератор.
— Ну хотя, — забормотал я, — может и за день управимся.
Спасаясь от ее назойливого внимания, я окунулся в работу над двигателем.
Устав потеть над двигателем, я отошел в тень выкурить уизон. Тэйша тут же присоединилась ко мне, бесцеремонно запустив руку за пачкой в мой карман.
Правда, глядя на то как медленно она это делала, у меня возникло сомнение, что она думала об уизонах.