— Чем ты поишь меня, жалкий старик?! — в гневе воскликнул ему я, суя под нос донышко разбитого кубка. — От этой дряни мой разум затуманился, и думает только о женщинах!
Уурвад склонил голову с видом величайшего почтения.
— О ваше сияние мудрости, наш народ так давно оторван от других людей, народу нужно срочно омолодить кровь.
— Но ведь это будут отпрыски царской крови, и они будут претендовать на мой трон? И враждовать друг с другом?
— О нет, не беспокойтесь. Только дети Аченнаа будут царевичами, и только мальчики. Все остальные ваши дети всего лишь будут князьями. Мы отобрали для вас самых лучших женщин. Чем пожелаете заняться теперь? Может, спустимся в сокровищницу и насладимся зрелищем ваших великих богатств?
— Я хочу, чтобы ты перестал подсовывать мне эту дрянь!!!
— О, сияние мудрости… — он склонился еще ниже. — Этот бокал был последним, просто чтобы восстановить ваши силы. Теперь вам нужно отдохнуть, и все наше травоведение будет направлено именно на это.
— Ну ладно, — проворчал я и сел на кровать. — Что ты там сказал про сокровищницу?
Он наконец-то выпрямился и с хитрым видом посмотрел на меня.
— Ваш смиренный раб предлагает вам спуститься в казнохранилище и насладиться сочными отблесками вашего злата, и искорками на гранях ваших драгоценных камней. Там много оружия, луки, мечи, щиты. Резные чаши и кубки, красивее которых нет на всем острове. Этим вещам сотни лет, ими пользовались великие короли Киннаухаунта. Я покажу вам меч, которым Уиннагорин сразил Атауберина, и чашу из черепа Уликальчи, злобного врага Буруная.
Я забарабанил пальцами в размышлении. Как-то все это было не слишком реально выглядело. Поймали в джунглях первого попавшегося проходимца, и давай его ублажать — наливать кир, подкладывать под него женщин, сокровища…
Внезапно светлая мысль пронизала мою голову.
— А меч Банора?
Уурвад поклонился еще раз.
— Ваше сияние имеет в виду меч короля Бангора. Он находится в отдельной усыпальнице, в усадьбе, где сейчас живут его недостойные потомки.
Я задумался над эпитетом "недостойные", но решил раньше времени не копаться в этих проблемах, и кивнул Уурваду:
— Пойдем, мой старый верный жрец.
— Жрец? — озадаченно переспросил он.
— То есть, ведарь, травун и лечун. Веди меня.
Мы спустились по длинной лестнице в сырое подземелье, я быстро замерз. Уурвад невозмутимо шел вперед, не подавая признаков сомнений. Факел трещал в его руке, я с ужасом подумал, что будет, если он потухнет. Мне-то казалось, что цель нашего путешествия находится где-то близко.
Наконец лестница кончилась, и мы ступили на влажные плиты подземелья. Я оглянулся в поисках сундуков, но Уурвад невозмутимо шел дальше.
Проклятье, на мне была всего лишь легкая туника из выделанных кож. Легомысленный развратник, клял я себя.
После долгих переходов мимо ниш, в которых лежали согбенные мумии, мы подошли к развилке, с которой свернули направо — там теплился свет огонька, тогда как в левом коридоре чернела тьма. Я хотел спросить Уурвада о ней, но не решился.
От многих факелов здесь было тепло. Сундуки были открыты, рядом с каждым висела на стене табличка, пестревшая неизвестными символами. На стенах висели факелы, а между ними были вбиты позеленевшие от времени бронзовые гвозди, на которых гроздьями и гирляндами висели разнообразные украшения, судя по виду — золотые, серебряные.
Я с удивлением взял одно и увидел типичный древнекинхский стиль, вроде того дракона, что висел на моей шее. Такого здесь было море. Я попробовал пересчитать это на баунты бегло, и кровь отлила от моей головы. Я пошатнулся.
— Ваше сияние мудрости радуется своим сокровищам? — скучно спросил Уурвад.
Что-то здесь было не так.
Я повесил украшение на место и взял другое, потом третье.
— Вы храните это с самой древности, да, Уурвад?
— Да, мой господин.
— И никто не пытался это найти и завладеть?
— Пытались. Их кости я покажу вам дальше, если хотите.
— Да, я хочу взглянуть на них.
Он повел меня в следующую галерею, а я медленно приходил в себя.
— Я могу взять что-нибудь отсюда, Уурвад?
— Да, господин. Все, что захотите.
— Я могу сделать с этим что-нибудь?
— Да, господин.
— Взять себе, например?
— Да, господин.
— Все, что захочу?
— Да, господин.
— Даже переплавить или уничтожить, выбросить в море?
— Да, господин. Сердца ваших людей будут омрачены, но они примут вашу волю, потому что вы наш король, которого вернула нам судьба.
Я медленно повесил ожерелье обратно. Моя провокация не удалась. Я-то думал, что Уурвад начнет под надуманными предлоагми мешать мне брать золото, тогда бы все стало ясно — я просто шут, над которым они издеваются, а вся цель — "омолодить кровь". Но раз уж они готовы смотреть, как я переплавляю их сокровища, ради которых убили столько воров, а потом кидаю золото в море…
— Я могу взять все это и уйти? Вернуться на Большую землю? — задал я наконец последний, кажется, вопрос.
— М-м-м-м…. - задумчиво промычал Уурвад. — Я не уверен, господин.
Похоже, я попал в золотую клетку. Эти парни не выпустят меня, пока я не возрожу их страну. Или не омоложу всю кровь. Интересно, что еще надо для этого сделать. Однако в последних словах Уурвада мне что-то не понравилось.
Тон. Он показался мне каким-то напряженным. Похоже, Уурвад не предполагал возможным, что я когда-нибудь покину их замечательный остров.
Тут мы пришли в галерею, и он зажег еще пару факелов. У основания стен лежали мумии, покрытые истлевшими лохмотьями.
Уурвад указал на них с презрением.
— Вот те безумцы, которые пытались украсть наши сокровища.
Я подошел поближе и посреди костей, покрытых полуистлевшей одеждой, увидел оружие самых разных времен и народов, самому древнему из которых было лет триста, а самое последнее еще не успело покрыться ржавчиной. Я хотел поднять его, увидев это, Уурвад сделал какое-то движение.
Я посмотрел на него — на его лица была тень досады, которую он стер при моем повороте.
— Что не так?
— Ничего, ваше сияние мудрости, — расплылся он в улыбке, и это мне не понравилось.
— Ты не хочешь, чтобы я прикасался к их вещам?
— Они прокляты, Ваше сияние. Мы так трудились, посылая на них заклятия, что я боюсь, прикосновение к ним может плохо отразиться на вашем здоровье.
Мы пошли обратно в раздумьях. Проходя через сокровищницу, я взял себе два массивных золотых браслета и плоское ожерелье со сценками из жизни, потом венец, пояс и меч на нем. С этим я чувствовал себя более безопасно. Уурвад наблюдал за моими действиями с молчаливым почтением.
Посомневавшись, я повесил щит на место и пошел обратно в галерею воров.
— Ваше сияние? — недоуменно спросил Уурвад, семеня следом.
— Возьму одну вещь у вора. Думаю, он не обидится.
Уурвад снова стал верещать что-то про заклятия и древнюю магию, но я не обращал на него внимания.
Магия, микробы, яд, что могли изобрести жрецы Уурвада для того, чтобы загородить доступ к сокровищам? Все это легко смыть хорошей дозой кира, пусть и не по назначению будет такое его употребление.
Отбросив в сторону полуистлевшую кисть, я поднял увесистый "Кулай" — пистолету было не меньше пятидесяти лет. За время в гробнице он совсем не испортился, только смазка высохла и превратилась в окаменевшую грязь. С трудом, но мне удалось вытащить обойму — она была наполовину пуста. Порывшись в лохмотьях, в которые превратилась куртка вора, я нашел жетон с именем "Бинбо Девас, Амбросия 139" и две полных обоймы.
Судя по жетону, это был наемник.
"Что ж, Бинбо Девас, спасибо за пистолет, с ним как-то подручнее, чем с мечами", мысленно поблагодарил я неудачливого солдата удачи и пошел обратно. Лицо Уурвада было омрачено, он пошел за мной.
Я попытался сменить его направление мыслей.
— Вы могли бы сказочно быть богатыми, Уурвад, если бы продавали такие вещи в Амбросию.
— Кроме того, что боги запрещают нам общаться с людьми других народов, у нас уже нет людей, которые могут делать старые вещи.