Я разинул рот, чтобы заорать. Как только первый звук моего вопля начал вырываться, она яростно сдавила мое горло обеими руками.
- Ебучий "Джейк", да? Тупой ты ублюдок. Тупой, мать твою, еблан.
Она сжала мою шею сильнее.
И еще сильней.
Очнувшись, я сразу же почувствовал мучительную боль в лодыжках, горло горело огнем. Все, что произошло, сразу же нахлынуло на меня. Не было ни одного благословенного момента, когда я думал бы, что нахожусь где-то в другом месте, что все это просто дурной сон или что все не так плохо, как кажется. Ни минуты облегчения для меня.
Я очнулся сразу же зная, что мне пиздец.
Я отключился всего на несколько мгновений, но когда пришел в себя, то услышал, как она принимает душ в ванной комнате. Это был единственный шанс, который я не собирался упускать. Если я немедля не попытаюсь убежать, то уже не смогу выбраться отсюда. Сейчас или никогда. Вали отсюда, или она свернет тебе шею так же легко, как переломала ноги.
Я был крепко привязан шелковыми наволочками, туго затянутыми на моих запястьях. Но я должен был бежать. Просто обязан.
Мои запястья были связаны практически прямо за головой, чуть сбоку от нее. Я подтянулся на кровати, напрягая руки, и лодыжки тут же взорвались жгучей агонией от легкого движения по матрасу. Я повернул голову.
Да, вот так!
Я смогу дотянуться до шелка ртом.
Из ванной я все еще слышал звук льющейся воды, но я не думал, что у меня есть много времени. Сейчас или никогда. Шевелись!
Я набросился на наволочки с яростью атакующей собаки и отчаянием одержимого, кусая их и теребя.
Сначала не было никакого эффекта - шелковая ткань, скрученная жгутом, была достаточно прочной. В отчаянии от того с какой скоростью летит время, но понимая, что это единственный для меня выход, я смог немного надорвать повязку на правом запястье, сжал это место зубами и начал дергать изо всех сил.
Получилось.
Оторвался крошечный кусочек, хотя, конечно, большая часть ткани все еще держалась. Но я боролся за свою жизнь и, добившись даже небольшого успеха, накинулся на путы с еще большей энергией.
Во рту у меня пересохло, пока я трудился над тканью, но медленно - ох, как медленно - я все же начал разрывать его на части.
Каждый укус, каждый резкий рывок посылали пронзительную волну боли по моим ногам, но это только подстегивало меня, адреналин, хлынувший в кровь, притуплял остроту мучений.
Судорожно сжав зубы, я тянул, тряс и драл ткань, а затем рассмеялся, испугав самого себя, когда образ того, как я объясняю своему дантисту, что я сделала со своим ртом, непрошено возник в моем сознании. Еще одна волна боли от моих искалеченных лодыжек прогнала эту мысль так же быстро, как та и появилась.
Кусочек за кусочком, сдавливая зубами, дергая и отрывая, а затем выплевывая каждый с трудом отвоеванный клочок шелка, я прокладывал себе путь через него. Я сломал зубы в нескольких местах, когда слишком отчаянно сжимал их, и уголки моего рта были разорваны от безжалостного трения о ткань, но, наконец, наконец-то, я сделал это.
Я напрягал свои крепкие бицепсы (Спасибо тренажерному залу. Спасибо, Джейку.) и шелковая наволочка, стягивающая мое запястье, наконец, не выдержала, последние ее нити оборвались под моим решительным рывком, когда я отчаянно пилил ее самой острой частью сколотого зуба.
Я сделал это.
Добился своего.
Как можно быстрее, с суровым "Заткнитесь на хуй!", обращенным к моим изнывающим лодыжкам, чтобы заставить их перестать отвлекать меня своей безжалостной агонией, я использовал свободную руку, чтобы развязать другую наволочку, на этот раз благодарный за гладкость шелка, который достаточно легко поддавался, когда я раздвигал его пальцами.
Тяжело дыша, весь мокрый от холодного пота, я схватился обеими руками за край кровати и подтянулся к краю. Упершись ладонями и коленями в пол, я пополз вперед на четвереньках, стараясь не волочить свои бесполезные лодыжки. Казалось, оставить их раскачиваться в воздухе на весу было чуть менее болезненно, чем тащить за собой.
Голый, тяжело раненный, но все еще живой, я пробирался по полу так быстро, как только позволяла адская боль в ногах.
Именно тогда я понял, что шум воды в ванной прекратился. Как давно это случилось? Я резко повернул голову назад, но там никого не было. Пока еще.
Время почти истекло.