«Дорогая Дженнифер!
Хотел выбраться на выходные, но вряд ли получится. Я получил задание. Работа довольно интересная и сулит кучу денег. Остальное расскажу при встрече.
Не могу выразить, как я соскучился!
Целую, Пол».
Глава 4
Полу отвели небольшой уютный кабинет, где ему предстояло примерно час в начале каждого рабочего дня читать сценарии, которые будут оставлять на письменном столе. Об остальных своих обязанностях он мог только гадать.
Около полудня вошел приземистый смуглый субъект и без лишних церемоний развалился в кресле.
— Я — Эд Сиранни. Говорят, мы будем вместе работать.
— Над «Историей»?
— Ага.
У Сиранни был высокий лоб и дружелюбные озабоченные глаза. Когда он говорил, у него почти не шевелились губы, так что его можно было принять за чревовещателя.
— Просмотрел твои заметки. Откровенно говоря, это не совсем в моем духе. Я делал серию «Парад девушек». Знаешь, что это такое?
— Нет.
— Каждую неделю берем новую девушку. Показываем, как она одевается утром и раздевается вечером. В промежутке — самое меньшее один трах. Я на этом собаку съел. Придумывал сюжеты для любительских порнофильмов. Писал книги в мягкой обложке. И все такое прочее.
— Понятно.
— Сомневаюсь я насчет нового сериала. Мистер Фаллон надеется на бешеный успех. Говорит, эта идея — класс! Думаешь, класс легко продать?
— Не знаю.
— Ладно, будем действовать наверняка. На красоток в натуральном виде всегда будет спрос. Первый эпизод — в Древней Греции, так? Выбрасываем весь пролог насчет греческих проституток…
— Куртизанок.
— …и начинаем прямо со сцены купания. Эта, как ее, плещется в реке.
— Фрина, — подсказал Пол.
Фрина была самой красивой куртизанкой в Древней Греции. Упоминания о ней можно встретить в сочинениях Алкифрона, «Диалогах» Лукиана и речах Демосфена. В греческой истории единственными достойными упоминания женщинами считались куртизанки — и прежде всего Фрина.
— Она самая. Фрина. Это был ритуал такой, да? Отщелкаем как нечего делать. Ню крупным планом.
— Как вы покажете, что действие происходит в Древней Греции?
— Женщины нацепят балахоны. Естественно, потом снимут. О’кей, Пол, — добавил он, нервно вбивая кулак одной руки в ладонь другой, — мне нравится твоя идея.
Примерно час они вдвоем обсуждали сюжет. Сиранни был на удивление покладист. Вооружившись фломастером, он жирно вычеркивал эпизоды, которые «не будут играть», и брал в рамки те, которые считал важными. Когда они закончили, он казался в меру удовлетворенным.
— Похоже, мы сработаемся. Я знаю, что нужно Фаллону. Ты — парень с головой, быстро усвоишь, что к чему. Давай-ка накропай вчерне примерно девяносто страниц диалога. А я потом отшлифую и сделаю из этого сценарий. Договорились?
— Попробую.
— Все пойдет как по маслу. Ты женат?
— Нет.
— Ты меня удивляешь. Такого красавца давно должна была подцепить на крючок какая-нибудь юбка. Ты вообще-то трахаешь женщин?
— Д-да.
— Никогда не знаешь заранее — особенно здесь. Хочешь взглянуть на парочку славных сорванцов?
— Конечно.
Эд Сиранни достал из внутреннего кармана пиджака конверт с цветными фотографиями, на которых были запечатлены девочка лет двенадцати и мальчик — десяти. Когда девочка улыбалась, на зубах блестели металлические скобки. У мальчика был недовольный, даже агрессивный вид. Детей снимали вместе и поодиночке, во дворе, в бассейне, на качелях, за метанием колец и кормлением птиц. На последнем снимке они, неуклюже держась в седле, катались на лошади.
— Это мы всей семьей мотались на турбазу, недалеко от Покипси. Классно провели время!
— А почему нет фотографий твоей жены?
— Вообще-то они есть, просто я не взял с собой. Теперь тебе ясно, зачем я зарабатываю баксы? Для сорванцов. Они того стоят. — И с еле заметным вызовом спросил: — По-твоему, я их балую?
— Ничего подобного.
— Когда вырастут, у них будет все, о чем я даже и не мечтал.
— На вид они совершенно неизбалованны.
Сиранни с гордостью убрал снимки в конверт.
— Дети придают жизни смысл. После напряженного рабочего дня все, чего мне хочется, это поскорее добраться домой и повозиться с сорванцами. Ну, может, немного покрутить телек. Что еще нужно человеку?
— Они знают, где ты работаешь?
Эд Сиранни насупился.
— Мое дело — приносить домой деньги. Остальное их не касается.
— А как на это смотрит твоя жена?