Потом она заскулила, заахала, яростно сжала его в объятиях.
— Еще!.. Сейчас!.. Ох!.. О-о-о!..
Она с такой жадностью облизала свои губы, словно они были намазаны медом. Руками она стиснула его ягодицы. Он неистово задвигался внутри нее.
По всему телу Салли — от головы до пят — прошла судорога.
— Господи Иисусе!
Вернувшись к себе, Пол достал из ящика бюро общую тетрадь — дневник, в который он начал записывать все, что имело отношение к «Конфиденциальным кассетам» и могло пригодиться для цикла статей, которые он обещал написать для синдиката Притчетта. Пора бы уже начать. Публикация статей ознаменует его разрыв с Фаллоном, Хендершотом и всей этой развращенной кликой, положит конец позорному этапу его карьеры.
Он снял крышку с портативной пишущей машинки, вставил в каретку чистый лист бумаги и полчаса неподвижно сидел, думая, с чего начать.
Когда часы пробили полночь, с его губ сорвался стон:
— Шейла!..
Глава 9
С годами Шейла усвоила: все мужчины — скоты. Иногда она задавалась вопросом: может, причиной того, что с ней случилось, послужила ее неспособность воздвигнуть надежный барьер между собой и воспоминаниями о роковых событиях прошлого? Уже в ранней юности она существовала в призрачном мире полунаслаждения-полумуки, в окружении страшных фантомов. Мать с отцом жили как скорпион с тарантулом в банке: каждый подозревал другого в желании с ним разделаться. Шейла решила, что это и есть суть отношений между мужчиной и женщиной.
Первым, кого она действительно возненавидела, был Бен, хозяин фермы, куда ее, в тринадцатилетнем возрасте, отправили на летние каникулы. Мать с отцом решили, что там, подальше от одноклассников, ей будет лучше. Ее косолапость требовала специальной обуви, а на ферме некому было пялить на нее глаза.
Бен был неразговорчивым субъектом сорока лет от роду. Он вечно ходил в комбинезоне; от него пахло лошадьми, сеном и кожей. Ей нравилось нюхать его седло. Узнав, что восемь лет назад его бросила жена и забрала обоих детей, она всю ночь проплакала в подушку. Почему замечательным мужчинам, как правило, достаются никудышные женщины? Будь она старше, стала бы ему хорошей женой. А так ей оставалось только следовать за ним как тень и молча наблюдать, как он выполняет свои обязанности. Она старалась не путаться у него под ногами: вдруг он рассердится?
Прошло немного времени, и Бен стал сам заговаривать с ней. Рассказал о своем участии во второй мировой войне. Показал фотографию, на которой он был в военной форме, с широко расставленными ногами и в фуражке цвета хаки, щегольски сдвинутой набекрень. Она с трудом узнала его. А сравнив прежнего Бена с настоящим, решила, что настоящий нравится ей куда больше. Он признался, что в молодости «заставил немало баб попрыгать на сковородке». Шейла не поняла смысл этого выражения, но немного испугалась.
Однажды после обеда Бен занимался обычным делом: подхватывал вилами охапки сена и сваливал в кузов подогнанного к сеновалу грузовика. Шейла сидела тут же, теребя соломинку. На нее снизошел абсолютный покой. Бен, обливаясь потом (было очень жарко), время от времени останавливался взглянуть на нее. Она улыбалась; он возвращался к своей работе. Паузы становились все длиннее, и наконец наступил момент, когда он не улыбнулся в ответ. Пожалуй, она что-то заподозрила (все юные девушки в душе на тысячу лет старше). Бен шагнул к ней и, схватив за руку, рывком заставил встать. Потом он грубо привлек ее к себе. К запаху пота примешался другой — густой специфический мужской запах.
— Маленькая сучка, — беззлобно произнес он. — Знаю, что тебе нужно!
Шейла так удивилась, что не успела и пикнуть, как его алчные губы смяли ее нежный рот. Все, что за этим последовало, она восприняла как что-то нереальное, виденное в кошмарном сне — хотя в памяти и запечатлелись вид сеновала, послеобеденное марево, устланный соломой пол и то, как соломинки впились ей в спину, когда Бен навалился на нее всей своей громадной тушей. Она задыхалась под тяжестью прокаленного солнцем волосатого мужского тела. Шершавая ладонь надежно заткнула ей рот. Она отчаянно сопротивлялась, но это все-таки случилось: в нее вторглось что-то постороннее. Шейла знала, что происходит: читала в тех книгах, о которых отец говорил, что их нужно утопить в навозной яме, а мать шутила, что их пишут специально для сексуально озабоченных старых дев. Но реальность оказалась страшнее любых фантазий. После того как неравный бой был окончен, она осталась лежать на соломе безвольным окровавленным комочком.