Все они блуждают в тумане, а среди памятников разрушенной веры гордо сияет золотой алтарь.
Пол размышлял: я должен научиться извлекать выгоду из своих достоинств. И что же это за достоинства? В первую очередь — профессиональное умение развлекать тупые серые массы, жадно листающие комиксы, пока над ними проносятся ветры истории.
К утру он принял решение — хотя и не без насилия над собой.
— Мистер Притчетт? Это Пол Джерсбах. — Молчание на другом конце провода и собственная нервозность заставили его скороговоркой выпалить: — Помните наш разговор о моем переходе в вашу фирму?
— Да.
— Я много думал и понял свою ошибку. Пожалуй, я мог бы заново рассмотреть ваше предложение.
— Оно утратило силу.
— Вы хотите сказать…
— Я заключил договор — позавчера за обедом. Этот человек даже больше вас подходит на эту должность. Вы умны, Джерсбах, но, по-моему, плохо представляете себе специфику данного бизнеса.
— Надеюсь доказать, что вы ошибаетесь, мистер Притчетт.
На него свинцовой тяжестью навалилось чувство поражения.
Позднее он отправился в офис за своими вещами. Ему прямо-таки не терпелось туда добраться. То-то в «Конфиденциальных кассетах» удивятся, когда он объявит о своей отставке.
Губы заранее скривились в злорадной усмешке.
Хизер подняла на него печальные глаза.
— Слышали о Шейле Томкинс?
— Да. Я был в клинике.
Как он мог забыть? В этот самый момент мертвая Шейла лежит в клинике или погребальной конторе. ШЕЙЛА! Знак его мужского достоинства встрепенулся; Пол задрожал. Однажды он взял ее с такой силой, что это было похоже на насилие. Страсть превратилась в манию; ласки граничили с пытками. «Будь ты проклята! — вырвалось у него. — Будь ты проклята!» Разрядка показалась взрывом. Обессиленный, он рухнул на спину и долго лежал, зажмурившись, словно в трансе. Никогда прежде он не испытывал подобного смятения чувств.
Как жить дальше без ее объятий? Где найти подобное совершенство? ГДЕ?
Он спрятал лицо в ладонях. Хоть бы пролились благодатные слезы! Ее имя то и дело всплывало в сознании и вновь погружалось в неведомые глубины — дальше, дальше…
Слез не было.
На столе лежал черновой вариант сценария очередного фильма из цикла «Подлинные события» — вечер в Клубе мазохистов, окровавленные тела и утонченные пытки с применением «железных сапог», наручников и плетки-девятихвостки. На него нахлынуло острое чувство стыда. Он встал и направился в кабинет Макса Рэнда. Сейчас все будет кончено.
«Макс, я подаю в отставку — с этой самой минуты!..» Скрытые раны сердца еще долго будут напоминать о себе, но жизнь сама несет в себе исцеление. Пока человек жив, остается надежда.
У Макса Рэнда был посетитель — седовласый человек с загорелым лицом и проницательным взглядом. Макс представил его — лейтенант Брэдбери из полиции.
— Лейтенант хочет задать тебе пару вопросов о вчерашних беспорядках. Я сказал ему — это ты нашел Шейлу.
Пол опустился в кресло — с чувством странного покоя, даже отрешенности. Он рассказал о том, как Шейла вышла из такси и толпа окружила ее. Лейтенант подивился его интуиции, побудившей его сломя голову мчаться на помощь, и попросил Пола дать подробное описание человека в сером комбинезоне, а также Шейлы — как она лежала возле самой бровки. Наконец он отложил блокнот в сторону.
— Если вспомните что-нибудь существенное, позвоните.
Макс Рэнд вздохнул.
— Ужас! Вы кого-нибудь подозреваете?
— Мы опросили всех свидетелей. Но, откровенно говоря, не слишком далеко продвинулись.
Макс проводил лейтенанта до двери. И вернулся за стол.
— Его никогда не поймают. Ты же знаешь, как голубые держатся друг за дружку.
— Поймают не поймают — от этого ничего не изменится.
— Ну, кое-что все же изменилось. Эти придурки прервали пикетирование. Больше они нас не потревожат.
— Смерть Шейлы обернулась твоей выгодой, — с горечью произнес Пол.
На лице Макса не отразилось никаких чувств.
— Точно. Такая вот ирония судьбы — особенно если учесть, что это она написала те пасквили для Притчетта.