Жора бросил трубку.
За спиной Жоры взад-вперёд по комнате нервно ходила помощница режиссёра по актёрам Ангелина и заклинала:
– Ребята, надо что-то придумать. Ребята… До Сочи всего 120 километров.
– Если бы по прямой – разговора нет. А по горам всю ночь ехать только в одну сторону.
– Что же делать?
– Отменять съёмку.
– Вы с ума сошли? Она прилетела к нам на один день. Послезавтра у неё премьера на Таганке. Любимов нас всех убьёт. Я с таким трудом уговорила его отпустить её. Нет, даже не думайте об этом.
В этот момент из Сочи снова позвонила Зуева.
– Мы сейчас решаем этот вопрос, – спокойно сказал ей Жора.
В трубке послышались писк и ругань. Жора отвёл от уха трубку и дал послушать это Ангелине.
Ангелина перехватила трубку:
– Сашенька, Сашенька, милая. Успокойся. Успокойся, прошу тебя. Это наша накладка, извини, ради Бога. Мы сейчас закажем тебе гостиницу в Сочи…
Жора тотчас взорвался:
– Как мы её закажем?!
– … закажем гостиницу, – продолжала Ангелина – а к утру мы всё разрулим. Потерпи чуть-чуть. Позвони нам через час, и мы тебя сориентируем.
В дверь номера постучал и тут же вошёл сильно поддатый Таранов в прекрасном расположении духа:
– Что за шум, а драки нету?
Получив от Жоры всю оперативную информацию, Таранов, пребывая в состоянии алкогольной эйфории, решил пойти на смелый шаг. Он распорядился поднимать группу по тревоге, немедленно выезжать в Сочи и там, на месте завтра снимать с Зуевой все её сцены.
– А почему нет? Как вариант, вполне, – тут же согласилась Ангелина.
– Всё будет зависеть от водителей, – засомневался трезвомыслящий Жора.
– А что водители? Ать-два и за баранку. Я с ними договорюсь, – заявил Таранов, которому сейчас не хватало только шпаги.
Однако, в комнату номер пятнадцать Таранову войти так и не удалось, несмотря на то, что он колотил по ней ногой и кричал, что он – режиссёр. Минут через десять дверь отворилась сама, и для переговоров с Тарановым в коридор вышел бригадир водителей.
– Нет, мы не готовы сейчас ехать, – расстроил Таранова бригадир.
– Почему?
– Ребята устали. Им надо поспать.
– Какого хера они устали? Сегодня был выходной!
– Официально, смена назначена на завтра, на 9 утра. Если Вы хотите сегодня ночью куда-то ехать, об этом надо было ещё вчера предупреждать.
– Ой, да ладно! Бухие, что ли, все? Так и скажи.
– Ребята в норме, просто им надо отдохнуть.
– Да ты не ссы! Я щас ГАИ закажу, пойдём колонной с мигалками, какие проблемы?
Но бригадир не сдавался, и тогда режиссёр начал кричать:
– Я приказываю! Я –режиссёр! Уволю всех на х…! Мосфильм, Мосфильм… – говна кусок!
На крики Таранова прибежал Жора и, культурно взяв режиссёра под локоть, стал медленно отводить его от линии соприкосновения с водителями.
Пока Жора вёл Таранова в его номер, тот успел много чего накричать:
– Дайте мне «Конвас» и такси до Сочи! Я без Вас кино сыму! Я на «Конвас» всё сниму с плеча! Штатив нах…й не нужен! Всё с плеча! Кадр будет конфетка! Жора, поехали вдвоём. Ну их всех нах…й! Поехали! Сплеча, вот так, понял?
Услышав крики Таранова, Мутасей с книгой в руке чуть приоткрыл дверь своего номера и сквозь узкую щель посмотрел в коридор. Режиссёра уже увели в его номер, откуда он продолжал громко проповедовать о методах ручной съемки. Прикрыв дверь, Мутасей поправил очки и вернулся к проблемам оптически неоднородной среды.
Виннер в это время соблазнял в своём номере молодую бухгалтершу Свету. Пока они лишь пили ликёр, и он показывал ей свои этюды, в основном, с голыми девушками, а уже где-то ближе к половине двенадцатого он планировал положить свою руку на внутреннюю часть её бедра.
Операторская группа продолжала лежать в своих прежних позах убитых, но теперь уже в свете уличных фонарей.
***
«Коза драная», – со злостью подумал Таранов о Зуевой, которая вчера утром улетела из Сочи за свой счёт, а по дороге из Внуково – не поленилась же! – заскочила на Мосфильм и накатала генеральному телегу.
Утром Жора говорил со студией и на вопрос Таранова «что там?» ответил «всё плохо». Телега Зуевой легла на благодатную почву, вопрос лишь в том, станет ли это последней каплей?
В ожидании неминуемой гильотины Таранов обвязал вокруг шеи свой шёлковый платок, надел режиссёрскую кепочку а-ля Тарковский и, прикрыв опухшие глаза черными очками, выехал на съёмку.
Сегодня на окраине Ягодного, рядом с коровником должны были снимать сцены приезда-отъезда главного героя. Всё было, как всегда: светики выгружали из грузовика здоровенные «юпитеры» и разматывали свои шланги; лихтваген тыркался во все стороны, не зная где встать; Мутасей отсчитывал своего второго оператора за потерю экспонометра, а Виннер в прекрасном расположении духа заигрывал с гримёршами. И только Таранов, возможно, последние деньки восседая на своём режиссёрском троне, задумчиво наблюдал, как баба с кнутом гнала через дорогу стадо коров.