Людмила Ситникова
Кино с клубничкой
Пролог
– Светка, иногда мне кажется, я готова тебя убить!
– Мама, что ты несeшь? Мне тридцать шесть лет, я уже достаточно взрослая и вполне могу принимать самостоятельные решения.
– Решения? Вы только послушайте, что бормочет эта идиотка! Видимо, когда раздавали мозги, ты смотрела очередную мексиканскую муть.
– И тем не менее мы уезжаем! – Светлана топнула ногой и, дабы поставить точку в неприятном разговоре, твeрдо добавила: – Нравится тебе это или нет.
Елизавета Викторовна прошлась по гостиной и, плюхнувшись в кресло, тихо прошептала:
– Это всe он… Он тебя взбаламутил, его вечные искания до добра не доведут.
– О ком ты?
– Прекрати строить из себя кретинку! Сама знаешь о ком – о твоeм муже-неудачнике.
– Вадим не неудачник, он…
– Конечно… Надурили мне голову! И как я только пошла у вас на поводу? За каким лешим согласилась продать квартиру?
Света отвернулась. Рано или поздно скандал должен был разразиться. Он разразился сегодня. Тем лучше, по крайней мере, теперь она сможет с чистой совестью отбыть в Гамбург. Гамбург… Почему-то от названия города по телу бегут мурашки. Скорей всего от страха перелeта. Ведь более чем за три десятилетия своей жизни Света Игнатова ни разу не пользовалась услугами авиалиний. Даже в Крыму и пресловутом Сочи ей не удалось побывать, где, как известно, хотя бы раз бывает каждый. В детстве на все каникулы мать сбагривала дочурку в деревню к бабке, где единственным развлечением был пьянчужка дядя Дима, показывавший фокусы. По мнению Елизаветы Викторовны, лучше подмосковного воздуха нет ничего на свете, и дочь должна сказать спасибо, что летом жила у бабушки, а не торчала в пыльном городе, глотая выхлопные газы.
В двадцать пять Светлана вышла замуж. Вадим Игнатов покорил сердце уже не очень юной красавицы своим умением с юмором выходить из любой, даже наисложнейшей ситуации. Вадиму жилось несладко с родителями супруги. Елизавета Викторовна не упускала возможности попилить зятька, поднимая тем самым настроение себе любимой. В середине 90-х умер отец Светланы, а в конце тысячелетия Елизавета Викторовна, сочетавшись браком второй раз, отбыла мотать нервы новому супругу, оставив дочь с зятем хозяйничать в просторной трeшке.
Пару лет назад Вадим сообщил жене о потрясающей возможности поселиться за городом, в коттеджном посeлке. Для этого всего-навсего нужно продать квартиру мамаши и… дело в шляпе. Как бушевала Елизавета Викторовна, вспоминать не стоит, главное, что через шесть месяцев супруги Игнатовы стали хозяевами шикарного, в их понимании, коттеджа. И вот теперь предстояло покинуть насиженное местечко и отправиться в другую страну – с чужой культурой, нравами и устоями. Вадим, архитектор по специальности, давно ждал подобного контракта, но каждый раз возникали всевозможные препоны, и наконец…
На узком семейном совете Светлана решила известить мать о переезде в последнюю очередь, но Вадим возражал. Игнатов планировал обосноваться в Гамбурге, и возвращение на родину в планы мужчины не входило.
– Светик, какой смысл тянуть? Она всe равно узнает. Скандал будет при любом раскладе, тем более что мы оформляем дом на еe имя.
Когда Елизавете Викторовне сообщили о решении деток переписать на неe загородный дом, пожилая дама настолько ошалела от радости, что… напрочь забыла завалить их ненужными вопросами.
– Какая же я дура! – сокрушалась мать сейчас, глядя на Свету. – Вы же уже тогда знали, что останетесь там навсегда.
– Мама, успокойся, все ещe вилами по воде писано, может…
– Может? А может, ты заткнешься, неблагодарная? Оставляете мать одну умирать здесь, а сами…
– Ты проживeшь минимум лет сорок, о смерти задумываться рано.
В глазах Елизаветы Викторовны блеснул огонeк, она осмотрела гостиную и молвила:
– Посмотрим, посмотрим… А скажи, во сколько приедeт Вадим?
Света бросила взгляд на часы.
– Сейчас три, думаю, через пару часов будет. Ты его дождeшься?
– Нет-нет, мне нужно идти, у меня… дела.
– В любом случае без съeмки я тебя не отпущу.
– Что?
Света юркнула в кабинет и спустя минуту вернулась, держа в руках видеокамеру.
– Я собираюсь запечатлеть на память наше российское жилище… и тебя, мама.
– Нет уж, уволь. Я не желаю позировать, словно мартышка в зоопарке. Лучше снимай своего мужа, пока он на седьмом небе от своего долбаного контракта. Не пройдeт и года, твой Вадька останется у разбитого корыта, тогда и будете смотреть запись.
– Мама!
– Я сказала, не смей включать камеру! Ненавижу фотографироваться, а снимать на видео тем более не позволю!