— Пальто отряхивай здесь, у порога, и говори потише. Олег после суток отсыпается.
— Хорошо.
После процедуры отряхивания я переступаю порог и оказываюсь в небольшой прихожей обычной хрущёвской двушки.
— Кофе будешь? Или может позавтракаешь? Я испекла сырники. Есть ещё макароны по-флотски.
— Нет, спасибо. Я не голоден.
— Сейчас Ромку позову.
Виктория исчезает за раздвижной дверью, ведущей в зал. Я топчусь в прихожей и от нечего делать рассматриваю своё небритое и усталое лицо в зеркало.
— Папа!
Ромка буквально влетает в меня и крепко обнимает. Я отвечаю ему тем же.
— Ты как, сынок? Хорошо спал?
— Лучше всех!
— Ты позавтракал?
— Да.
— Не гуляй с ним очень долго. На улице холодно — заметила Вика.
— Хорошо. Как начнём замерзать — приведу его обратно.
— И не покупай ему ничего сладкого. Он зубы благодаря тебе испортит.
Я было хотел возразить, но счёл разумным промолчать.
Стоял редкий для ноября солнечный день, но было морозно. Вчерашнюю голую землю укрыл тонкий слой снега.
— Пап, а мы куда пойдём сегодня?
— А ты куда хочешь?
— В парк.
— Тогда пошли в парк.
Парк был нашим любимым местом. И от дома он располагался буквально в десяти минутах ходьбы. Там часто можно было встретить родителей, гуляющих со своими детьми. Но Ромке особенно нравились ели. Они напоминали ему новогоднюю ёлку, которую он просто обожал.
— Как дела в школе? — спрашиваю я его дорогой.
— Хорошо. Вчера получил пятёрку по математике и четвёрку по истории.
Ромка уже в третьем классе. Учится на хорошо и отлично. Я очень им горжусь.
— А вечером чем занимался?
— С дядей Олегом футбол смотрел и играли в ''Танки''.
— Тебе нравится дядя Олег?
— Он хороший. С ним интересно. Он часто про тебя спрашивает.
— А что спрашивает?
Я с тревогой смотрю на сына. Под ногами чуть похрустывает снежок.
— Всякое. Но больше всего о том, нравится ли мне с тобой.
— И что ты ему отвечаешь?
— Очень нравится, потому как это мой папа.
С появлением Олега наши и без того напряжённые отношения с Викой ухудшились. Свидания с сыном стали более распланированными и короче по времени. Вика почти не скрывала, что хотела бы переманить Ромку на сторону Олега, так как в нём уже видела отца мальчику. Я категорически был против этой открытой манипуляции ребёнком. Вика таким образом мстила мне, не иначе. Я и так почти всё свободное время уделял сыну, если не лично, то по телефону или скайпу. В разрыве она винила только меня, хотя это не было столь очевидным для меня. Мне всегда казалось, что она меня никогда не любила по-настоящему. Теперь вот совсем не кажется.
Я обнимаю Ромку и целую его в лоб. Он улыбается мне в ответ.
В парке не многолюдно. Мы идём по аллее. Я крепко держу Ромку за руку. Мы говорим с ним о разных вещах. Иногда я думаю, что несмотря на свой столь юный возраст он единственный человечек в мире, который меня понимает, и что ещё более важно, принимает таким, какой я есть.
— Хочешь что-нибудь перекусить? Зайдём в кафе? Ты не против пиццы?
— Я бы лучше съел кусок шоколадного торта. Но мама запретила мне много сладкого.
— А мы ей ничего не скажем.
— Тогда — да!
Ромка улыбается мне, щурясь от солнца. Когда он вот так улыбается, я чувствую такую бешеную радость внутри, что кажется ещё чуть-чуть, и эта радость разорвёт меня. Мы сворачиваем с аллеи и устремляемся в кафе.
Пока Ромка приканчивал кусок шоколадного торта с какао, а я быстро разделывался с пиццей, я не сводил с него глаз. У него мамины голубые глаза. В остальном же черты лица мои. Даже небольшая ямочка на подборке точь в точь моя. Характером он тоже пошёл в меня, но проскальзывают и мамины черточки. Иногда он вбивает себе что-то в голову и его уже не переубедишь. Как жаль, что теперь мы не можем всё время быть вместе.
— Доел? Пошли ещё немного погуляем и домой. Я обещал тебя привести пораньше. Не забудь шапку.
Когда мы вышли из кафе, то пошёл мелкий снежок. Я поправил ему шапку и шарф, который всё время у него сползал.
— Не хватало ещё тебе простудится. Твоя мама меня живьём съест.
— Пап, а почему ты с нами не живёшь?
Я уже довольно долго ждал этого вопроса и успел, как мне тогда думалось, к нему морально подготовится. Но тут я просто не нашёл что ответить. Я видел, что Ромка ждёт, а потому осторожно начал:
— Понимаешь, сынок, всё очень сложно. Так и не объяснить. Со временем ты всё поймёшь. Надеюсь, поймёшь — заметил я уже про себя.
— А мама говорит, что ты сам не хочешь с нами жить, потому с нами живёт дядя Олег.