A.M.: Знаете, каким я вижу Гуальтьеро? Он уже был мертвым, существуя как психологический зомби, который вручает послание смерти другому человеку. И для передачи такого наследства он выбирает не кого-нибудь, а собственного друга.
Д.Д.: Вероятно, это так. Но, может быть, все герои фильма уже в некотором смысле мертвы, и поэтому Гуальтьеро все равно опережает их. Может быть, он более мудр.
A.M.: Вы все еще охвачены этим страхом, но я Вам говорю: "Не нужно превращать Гуальтьеро в миф". Он умер. Вы же, напротив, живы, находитесь здесь. "Там" ничего нет. Истина существует там, где есть Вы, где возможны Ваши чувства, Ваши инстинкты, где можно наслаждаться общением с друзьями. Вы должны искать здесь, а не там; в противном случае "коробка" облапошит и Вас. Видите, разница между мной и Вами состоит в том, что
Вы играете этой "коробкой", а я, напротив, отбрасываю ее и играю с другом.
(Произнося эти слова, проф. Менегетти бросает коробочку, которой поигрывал между пальцев Джаннини. Коробочка, упав на пол, открывается и оказывается пустой.)
Д.Д.: Вы выбросили ее, потому что внутри ничего нет!
A.M.: Действительно, внутри нее нет ничего.
Талантливый режиссер обладает двумя способностями:
1) высокопрофессиональной подготовкой, составляющей основу его компетентности в мире образов и зрелищных представлений;
2) природной интуицией, инстинктивным даром, позволяющим войти в комплексуальный пласт бессознательного, распознать сценарии, по которым живет определенное общество и которыми определяются его система, культура, эмоции. В частности, диалектика двух фундаментальных инстинктов человеческого существа — эротизма и агрессии — может проявляться в самых разных эмоциях, в сублимации, в психических смещениях. Режиссер видит эту реальность, пульсирует в одном ритме с ней в силу тематического отбора своих комплексов и выражает ее в форме, понятной другому сознанию. Режиссер — это бессознательный ум, который показывает и высказывает обществу то, что оно собой представляет.
Следовательно, в макрокосмической культуре нашей цивилизации режиссером становится человек, который интуитивно проникает внутрь слоя импульсов, выражая и интерпретируя конденсат комплексов, характерных для данного общества.
Благодаря своей природной интуиции, режиссер в состоянии воспринять и представить комплексуальный пласт общественной жизни, формализовать содержание пульсаций бессознательного посредством своей специфической подготовки, а потому способен на диалог. Выдающийся режиссер следует спонтанному устремлению, в котором бессознательное мастерски играет собственными образами.
Итак, для синемалогии я выбираю кинофильм определенного типа, снятый определенным режиссером, в котором наилучшим образом, очевидно представлена вся феноменология комплексов, действующих в людском бессознательном человека. Следовательно, я выбираю для синемалогии фильмы тех режиссеров, которым удалось выразить на языке кинематографии семиотику, сущностные аспекты бессознательного.
Анализ содержания кинофильма обнаруживает психическую идентичность, неизвестную рациональному сознанию. Фильм — это точная феноменология психодинамической структуры бессознательного самого режиссера: надлежащая рациональная расшифровка кинокартины идентифицирует базовую интенциональность, распоряжающуюся режиссером как собственностью. В этом смысле каждый истинный фильм представляет собой всеобъемлющее послание психической истины. Фильмы таких режиссеров, как Бергман и Феллини, открыто заявлявших о знании собственных бессознательных мотиваций, демонстрируют, что банальный механизм рационализации сыграл с этими деятелями кино злую шутку: бессознательная динамика манипулировала ими, как марионетками.
Многие выдающиеся художники указывали, но не видели, говорили, но не понимали, передавали, но не узнавали. Многие деятели искусства отличаются личностной незрелостью в практической социальной сфере, и в их творчестве легко просматривается механизм сновиденческой компенсации (смелые и раскрепощенные в процессе творчества, они оказываются невротиками в реальной жизни). То же самое наблюдается и в кинематографе: в фильме действие жизни протекает определенным образом, а сознание отражает то, чего нет. В этом смысле фильм шизофренически представляет жизненное действие. Существуют особенные режиссеры, которых я бы назвал "сногсшибательными" — не потому, что они прибегают к исключительным стратегиям киносъемок, а вследствие невероятно правдоподобного показа динамической сущности комплексуального человеческого бессознательного. В искусстве всегда можно уловить все тончайшие измышления семиотики бессознательного.