Дети обожали эту песенку. Матери тоже частенько напевали ее у колыбели. Мотивчик старинный, слова передавались из поколения в поколение, и только имя девушки постоянно менялось. Во времена молодости Тоёно последние строки звучали так:
Чаровницу звали Сакаэ. Своенравная и гордая Тоёно сгорала от ревности к этой красавице, которую и в глаза-то не видела. Сама она была девушкой привлекательной, но конечно же не шла ни в какое сравнение с Сакаэ из Суданосё.
Хана с лихвой возместила все былые огорчения Тоёно, и бабушка возлагала на внучку огромные надежды. Она настолько привязалась к Хане, что неохотно отпустила бы ее от себя, посватайся к ней родственник самого отставного сёгуна.[9] Бедная Тоёно никак не могла решиться на ответственный шаг. А тем временем дети распевали песенку о ее внучке по всему уезду Ито.
В 31-м году Мэйдзи[10] когда Хане должно было вот-вот исполниться двадцать, поступили два предложения, заполнив собой брешь, образовавшуюся в непрерывном потоке кандидатов на роль мужа. Первое – от рода Суда, который некогда владел Суданосё, да и теперь считался одним из самых богатых в округе. Предложение было сделано через семейство Ниу, дальних родственников Кимото. Несмотря на то, что Сакаэ-сан из Суданосё прославилась своей неземной красотой, социального статуса она никакого не имела, а точнее, была простой служанкой у Суда. И вот теперь Хану желает заполучить этот клан!
– Прошу вас, дайте согласие, ведь Хана скоро выйдет из брачного возраста, – как бы между прочим сказал однажды Нобутака. Он впервые осмелился поинтересоваться планами матери. В то время девушек выдавали замуж лет в четырнадцать – пятнадцать, а поскольку Хане исполнялось двадцать – самый предпочтительный для брака возраст давно миновал, – у отца имелись все основания для волнений. – Не дайте своей безмерной любви к внучке стать причиной ее будущего несчастья, – повторял он снова и снова.
Но Тоёно продолжала упорствовать:
– Я не могу позволить Хане уйти к Суда.
– Почему?
– Почему?! Да вы сами подумайте! Кинокава течет с востока на запад. Если девушка из рода Кимото отправится к Суда, ей придется путешествовать с запада на восток, то есть против течения. Невесты с берегов Кинокавы ни в коем случае не должны подниматься вверх по реке. Я ни за что не позволю Хане выйти за Суда.
– Если вы будете продолжать в том же духе, мы попадем в беду. Ваши доводы неразумны! – выпалил отчаявшийся Нобутака.
– Еще как разумны! Моя мать прибыла сюда из Ёсино. Ваша мать – из Ямато. Обе путешествовали вниз по течению. Идти против природы – тяжкое преступление!
– Хана никогда не выйдет замуж, если вы будете выдвигать подобные доводы. Что станется с бедной девочкой? Неужто вы совсем не думаете о ее будущем?
– Разумеется, думаю! Я собираюсь отослать ее к Матани.
Неожиданная новость застала Нобутаку врасплох. Кимото действительно получили предложение от семейства Матани из деревни Мусота, что в бывшем уезде Кайсо, земли которого лежат в нижнем течении Кинокавы. Матани просили руки Ханы через клан Кита из Рюмон.
Дочь Кимото отправится в Мусоту – не прошло и нескольких дней, как эта весть разнеслась по всем окрестным деревням. Народ не понимал, почему Хана должна уйти в Мусоту, ведь люди, живущие в верховьях реки, издревле считались выше рангом. Да и деревня Мусота не шла ни в какое сравнение с Кудоямой. Хотя, с другой стороны, никто не мог отрицать, что Матани слыли самым важным семейством в Мусоте. К общественному положению жениха никаких претензий не имелось, особенно если учесть, что запрос исходил от главной ветви рода. И все же местные жители упрямо верили, что Матани недостойны дочери Кимото.
Как глава семейства, Нобутака счел своим долгом возразить матери.
– Неразумные речи ведете, матушка. Ну нельзя же, в самом деле, дать Суда от ворот поворот и отослать Хану к Матани!
– Отчего же? Суда не имеют никакого отношения к тому, что Хана выходит за старшего сына Матани.
– Даже если рассматривать оба предложения отдельно одно от другого, Матани надо дать отказ по тем же причинам, что и остальным.
– По каким таким причинам?
– Вам не кажется, что статус их семьи не слишком высок?
– Почему?
– Почему?! Да вы только сравните Кудояму и Мусоту!
– Вы говорите, словно старик, Нобутака-сан.
(У Кимото имелось правило, по которому даже родители обращались к старшему сыну почтительно.)
9
То есть выходец из дома Токугава могущественной династии военных правителей Японии, стоявшей у власти с 1603-го по 1867 г.
10
В Японии применяется древняя система летосчисления по годам и девизам правления императоров. Эра Мэйдзи началась в сентябре 1867-го, закончилась в июле 1912-го; 31-й год Мэйдзи 1897-й.