Когда Чен Наму исполнилось пять, Хе Ран, сестра Хе Рим, по просьбе Ким Чен Ира переехала к ним – помогать присматривать за ребенком. С самого его рождения Хе Рим, сидя под замком в резиденции, страдала от бессонницы и депрессии, от нервных расстройств, которые не отпускали ее до конца жизни. Овдовевшая Хе Ран привезла с собой двух своих детей постарше Чен Нама. Следующие двадцать лет все семейство жило, как выражалась Хе Ран, в «роскошной тюрьме». За пределами резиденции поминать о семье им запрещалось. Одна подруга Хе Рим, танцовщица Ким Ей Сун, выступавшая перед великим вождем, всего разок публично обмолвилась об отношениях Хе Рим с Ким Чен Иром. Как гром среди ясного неба последовал арест – Ким Ён Сун без суда отправили в знаменитый лагерь Иодок, где она девять лет провела на каторжных работах. Потом ее все-таки отпустили, и надзиратель на прощание сказал: «Сон Хе Рим никогда не была содержанкой Ким Чен Ира. У них не было ребенка. Все это – сплошная сфабрикованная ложь. Еще раз хоть словечко скажешь – пеняй на себя». В том же лагере умерли родители и двое сыновей Ким Ён Сун.
Несмотря ни на что, Ким Чен Ир нравился Хе Ран. «Умеет, если хочет, сделать так, чтобы тебе с ним было легко», – говорила она. Он шутил – нередко над собой. «Он культурный человек и уважает знания. Ценит красоту. Я видела, как светлело его лицо, когда он видел что-то простое и непретенциозное. И он безжалостно орал, видя вульгарное и убогое». В гневе он был горяч, в том числе и на руку. «Когда он доволен, он с тобой обращается очень-очень-очень хорошо. Но когда злится, в доме аж стекла дрожат». В расстройстве он вопил и скандалил. Хе Ран, как и прочие, списывала это на воспитание. «Он рос сам по себе, среди безграничной власти и роскоши, и никто не смел вмешаться, и никакой материнской любви и заботы… Такой нрав – плод абсолютной власти, необразованности, тоталитарного общества и отсутствия матери… Если б его воспитывали бедняки, – рассуждала она, – он вырос бы художником».
Жить с ним было нелегко. «Характер у него противоречивый – это сбивает с толку, ты совершенно теряешься», – рассказывала она. Ким Чен Ира она описывала словом «романтик», но прибавляла, что он «любит крайности», «бывает жестким» и «очень опасен».
«Сколько очевидцев, столько и трактовок личности [Ким Чен Ира], – подтверждает специалист по Северной Корее Джон Ча. – У тех, кто близко с ним общался, складывались абсолютно разные точки зрения». Японский шеф-повар Кэндзи Фудзимото, работавший на Ким Чен Ира много лет, говорил, что он «пылкая натура, много чем увлекается, улыбчив», но «если что не так, он орет и вопит… как безумный». Телохранитель Ли Ён Гук поначалу трепетал перед Ким Чен Иром, а позднее утверждал, что тот «крайне жесток», «раздражителен и коварен… Про себя он вечно строит козни, тайные планы. И он очень умен… У него всегда есть оборотная сторона». Кадровые решения Ким Чен Ир принимал внезапно – по малейшему капризу нанимал, увольнял и наказывал сотрудников. Он до глубины души презирал лжецов, хотя лгал и сам. Один партиец вспоминает, как молодой Ким Чен Ир читал сотрудникам лекцию – хвалил Эрнста Кальтенбруннера, руководителя Главного управления имперской безопасности Германии и одного из генералов СС во время Второй мировой войны, за «простые и точные» рапорты Гитлеру. Если с Ким Чен Иром спорили, он взрывался; по словам Ли, бывшего телохранителя, один из принципов Ким Чен Ира гласил: «Если враг сопротивляется, его перекрикивают». Он был вспыльчив, предвзят, завистлив, неуверен в себе и нередко жесток.
И при этом он был очень-очень осторожен. Примерно в этот период он решил, что станет преемником отца и встанет у руля Северной Кореи, – однако у него имелась слабость, брешь в обороне: его личная жизнь. Как выяснилось, путь на вершину прост: чтобы выжить в этой стране, надо угождать Ким Ир Сену, и значит, сын должен угождать Ким Ир Сену больше всех. И добиться цели Ким Чен Иру вскоре поможет величайшая его страсть, которая обернется его мощнейшим оружием. Ему поможет кино.