Функции эротики на экране могут быть самыми разными. Мы уже говорили, что она может быть выражением любви, может быть сюжетным приемом (в картине Федерико Феллини «Сладкая жизнь» она элемент сатиры), формой раблезианского восприятия жизни (эротика в «Декамероне» Пазолини) и т. д. В таких случаях она входит в структуру драматургии как нечто естественное и необходимое. Но эротика на экране может служить и другим целям — быть возбуждающим, наркотическим средством; имитацией жизнедеятельности; способом психофизиологического шока, рассчитанного на определенного зрителя; демонстрацией половых извращений, наглядным пособием технологии секса и т. д. За последние два десятилетия она стала богатейшей, широко разветвленной индустрией, торгующей самыми низменными инстинктами, животными страстями, похотью и извращениями.
Кинематограф массовой культуры оперативно реализовал социально-психологические запросы на секс. Было время, когда кинопорнография производилась и демонстрировалась тайно, для узкого круга «любителей». Сегодня на всех студиях капиталистического мира снимаются эротические фильмы, а создатели их соревнуются друг с другом в цинизме и откровенности. Идет непрерывная эскалация секса. Камере уже надоело снимать половые акты, она ищет необычного, соединяет секс с насилием, живописует прелести лесбийской и педерастической любви, предлагает особые ракурсы, экзотический декорум, использует возможности длиннофокусной оптики, широкого формата, цвета и т. д.
Недавно вышел на экран рядовой французский фильм «Доктор Популь», с Бельмондо в главной роли. Начало картины повествует о том, как студенты-медики затеяли конкурс: кто больше совратит самых уродливых, самых отталкивающих женщин. Победителем вышел, конечно, герой Бельмондо, не брезговавший старухами, увечными, безобразными. Он и карьеру построил на этом, соблазнив хромую, весьма непривлекательную девицу — дочь богатого врача, владельца частной клиники. Тяжело и натужно тянется эта комедия к финалу, когда выясняется, что уродина жена давно изменяет мужу и что она подстроила катастрофу, в результате которой он станет импотентом и будет, таким образом, наказан за все.
Это лишь один из многочисленных примеров тщетных попыток кинематографа подновить уже использованный множество раз материал, придать пикантность протухшему кушанью с помощью горячительных специй.
В социальной жизни общества все взаимосвязано, корни многих явлений уходят глубоко в действительность, и понять их изолированно нет никакой возможности. «Сладкая жизнь» Федерико Феллини была произведением разоблачительным и беспощадным. Недаром так взволновалась римская знать, узнав себя на экране, недаром с такой ненавистью набросилась она на Феллини. Ну, а зритель, вскормленный массовой культурой, что же увидел он в картине? Прежде всего, красивых, желанных, но недоступных ему женщин, богатые интерьеры старых замков, где происходят фантастические оргии, порок, пышный и внешне привлекательный. Подлинное содержание от такого зрителя или ускользало, или казалось ему неважным. «Сладкая жизнь» воспринималась им как «сладкая жизнь», без всякого иронического подтекста.
Злой памфлет на спекуляцию сексом создал тот же Феллини в своей новелле о рекламе молока («Боккаччо 70»). Рекламное изображение американской актрисы Аниты Экберг, воплощающей современные представления о сексе, увеличено экраном до гигантских размеров. Маленький тщедушный обыватель-пуританин безуспешно пытается бороться с этим символом эротики, но ожившая реклама, превратившись в огромную женщину, играет им, издевается, испытывает на нем свою безграничную власть. Кошмары душат по ночам не только незадачливого героя новеллы Феллини, но и десятки тысяч подобных ему.
Можно написать любопытное социологическое исследование о роли секса в фильмах Феллини, о социально-психологическом восприятии зрителем этой темы. «Джульетта и духи», например, полностью посвящена проблемам секса. Для массового зрителя остаются за границами восприятия фрейдистские комплексы, томящие героиню, сложности ее психофизиологической жизни, связанные со старением, боязнью одиночества, неконтактностью с мужем, весь арсенал сексуальных символов и т. д. Воображение такого зрителя питают эротические сцены, сексуальные причуды и забавы, для него подлинной героиней оказывается Сузи — сексбомба Сандра Мило, а не маленькая, несчастная, запутавшаяся Джульетта в исполнении Мазины.