От Коцебу до наших дней сохранилась предложенная им рецептура. Было и другое направление. Если Коцебу представлял откровенно мелкобуржуазную, точнее говоря, мещанскую мелодраму, то от Ростана, Гюго, Мюссе, Шиллера происходит романтическое ответвление жанра. Здесь иной тип героя (им может быть исторический деятель, король, дворянин), иной тип драматического конфликта, меньшая доля сентиментальности, но зато более активная роль романтического действия, жеста, тона и т. д.
Второй тип мелодрам никогда не достигал уровня успеха пьес Коцебу. Он существовал и существует на довольно ограниченной территории, а в наше время выродился (в кино, например) в костюмно-постановочное зрелище, лишенное былой одухотворенности, полета.
Мелодрама — это минитрагедия. В ней есть все элементы трагедии, но они так уменьшены и ослаблены, что подчас не похожи на самих себя. Трагедия — космос человеческих страстей, столкновения противоборствующих сил, неравной, но героической борьбы человека с природой, роком, могущественным противником. Мелодрама — микромир, в котором сражения идут на ограниченной территории, время и пространство тут локальны и вогнаны в границы одной человеческой истории, одной коллизии. Трагедия тяготеет к философии, ее привлекают пространства истории, сфера ее действия обширна и общечеловечна. Мелодрама ограничивается морализаторством, она внушает доступные и простые до примитивности истины, обожает дидактику и занимается не человечеством, а отдельным, чаще всего изолированным от большого мира, человеком. Вместо катарсиса она предлагает умиление, глубине переживаний предпочитает чувствительность. Но материал трагедии и мелодрамы один — добро и зло.
В мелодраме добро и зло называются чаще всего добродетелью и коварством. Эта подмена знаменательна, ибо она означает не только потерю масштаба, но изменение драматического действия, характера героев, конфликта. В мелодраме конфликт выступает как коллизия и разрешается он не усилиями воли героя, а игрою случая.
Нельзя не согласиться с наблюдением Маклюэна, который, говоря о массовой культуре, утверждал, что она приближает к потребителю людей и их драмы не для того, чтобы человек проникся переживаниями других народов, других культур, а для того, чтобы он мог свести все к своему «я», примерил на себя. Субъективизм восприятия — характерная черта мелкобуржуазного сознания. Человек, проливающий потоки слез на чувствительных мелодрамах, остается равнодушным к горю действительному, подчас переживаемому рядом с ним. Он может цинично-спокойно наблюдать гибель множества ни в чем не повинных людей и бурно сопереживать выдуманным страстям героев мелодрамы.
Было время, когда социальное неравенство между людьми было основным мотором этого жанра. Сказывалась ненависть нарождающейся буржуазии к власть имущему дворянству, ненависть, крепко замешанная на зависти. Как бы то ни было, социальное неравенство было источником драм, определяло конфликты и характер коллизий. «Богатый» часто становилось синонимом «злой». Тысячи историй, в которых бедная, но честная девушка была жертвой коварства богатого соблазнителя, питали не только мелодраматические ситуации мелодрам Коцебу, но и произведений такого ранга, как «Коварство и любовь» Шиллера — талантливой, облагороженной мелодрамы.
Концепция борьбы добра со злом решается в мелодраме без всяких полутонов. Мораль ее сводится к тезису: добро торжествует, зло наказывается.
В XX веке, когда буржуазия захватила все командные посты, бедные перешли в разряд идеологически враждебного по отношению к капиталу класса. Но в массовой культуре Запада сохранились рудименты бывшей когда-то основной темы, и проявляются они уже не как основной, а как второстепенный конфликт. Забегая вперед, обратимся к кинобоевику 70-х годов нашего века американской мелодраме «История любви». Богатый отец не согласен на женитьбу сына на бедной дочери итальянского эмигранта. Молодые вполне благополучно обходятся без его благословения и помощи. Драма проистекает не из этого факта, ее основой становится неизлечимая болезнь и смерть героини. Если в «Даме с камелиями» сын не мог переступить запрет отца, то сегодня такой конфликт может возникнуть лишь с большой натяжкой.