Даже в самых канонических жанрах происходит эволюция содержания, а вслед за этим и формы. Как мы видим, история, социальные сдвиги, новые экономические обстоятельства рождают новые конфигурации жанра. И все же существуют почти неизменные признаки, характерные именно для данного жанра. В детективе, одном из самых неподвижных жанров, например, наблюдается четко выраженная структура, каждый элемент которой чаще всего с легкостью вычленяется и выполняет свою не только композиционную, но и смысловую функцию. В мелодраме все это сложнее. Композиционные структуры бывают здесь до чрезвычайности размытыми, они зависимы от логики повествования, которое, как в романе, может быть подчинено внутренним законам развития действия.
Если согласиться с тезисом о том, что роман шире понятия жанра, что он одновременно жанр, вид и мировоззрение, то о мелодраме можно сказать, что она не только жанр, но и мироощущение, способ восприятия жизни, а отсюда следует и характер повествования.
Мелодраматическое мироощущение может объединять самые разные явления: детектив, биографический фильм, комедию, вестерн, социальную драму, мюзикл; в музыке — романс, оперу, балет; оно может окрашивать поэзию и давать сюжет для пластических искусств. Примечательно и то, что произведения такого толка легко трансформируются одно в другое. Пьеса «Дама с камелиями» без труда может стать мюзиклом, достаточно превратить Маргариту в звезду «Мулен-Руж», Альфреда сделать плейбоем, а Жермона — отца его — преуспевающим финансистом. При самой несложной операции она же превращается в оперу «Травиата». Из романсов родилось немало кинематографических мелодрам, а душещипательные истории о несчастной любви, раскаянии, сиротках, трогательной смерти стали темой жанровой живописи, а подчас и скульптуры. Примеров тому можно привести множество.
Забегая несколько вперед, можно сказать, что особенно щедрый урожай примеров такой трансформации дает прежде всего кинематограф. Задуманная как социальная драма, итальянская картина «Преступление во имя любви» (Луиджи Коменчини) к концу отчетливо проявляет себя как мелодрама, где сводится на нет социальное содержание произведения.
Политический фильм, еще до недавнего времени задававший тон в прогрессивном мировом кино, сегодня все чаще выступает в обличье детектива, мелодрамы, уголовной истории. Красноречивый пример тому французская картина режиссера Андре Кайатта «Нет дыма без огня» (в нашем прокате «Шантаж»), разменявшая серьезную тему на мелкую монету уголовно-мелодраматической истории.
О том, что мелодраматическое мироощущение не замыкается в одном жанре, говорят и другие факты. Сейчас на книжном рынке Запада появляется множество мемуаров, принадлежащих бывшим звездам Голливуда. Мемуары Полы Негри, например, — типичное явление среди них. Она не просто излагает факты своей жизни, а моделирует их как еще одну легенду Голливуда, как очередной миф, насквозь пронизанный мелодраматизмом киносказки о Золушке.
Принято считать первой киномелодрамой «Убийство герцога Гиза» (1908), поставленное знаменитым французским актером Шарлем Ле Баржи. На самом же деле этот киножанр ведет летосчисление еще с 1904 года, когда появилась французская «драма в семи актах» «Любовный роман», пользовавшаяся огромной популярностью у зрителя. Появляются и первые специалисты этого жанра. То, что французы были пионерами «слезливых драм», объяснялось многими причинами, среди них не последнее место занимала развитая традиция бульварного чтения, бульварного театра и в какой-то мере гиньольного театра. Первые фильмы отличались, главным образом, запутанностью интриги, с преобладанием жестоких, а подчас и кровавых сцен.
Итальянские образцы мелодраматических киноспектаклей характеризовались экзальтацией, экспрессией выражения чувств, неправдоподобием сюжетных ходов, а также высокой температурой эротизма. Роскошные дивы (прародительницы будущих вамп) откровенно демонстрировали свои женские прелести, роковые страсти. Имена Лиды Борелли, Франчески Бертини и других див гарантировали успех фильмов с их участием.