Намного сложнее содержание «Птиц», нашумевшего фильма, о котором писали, что с него начинается новый период в творчестве Хичкока.
Первая часть «Птиц» загримирована под голливудскую комедию 30-х годов. В магазине, где продают птиц, встретились случайно Мелани Даниэль (Типпи Хедрен) и молодой адвокат Митч Бреннер (Род Тейлор). После шутливой перепалки, после того как Мелани приобрела клетку с парой неразлучных птичек, они расстались бы навеки, если бы Мелани не испытала внезапного влечения к таинственному незнакомцу. Она выслеживает его и приезжает в моторной лодке на рыбачий остров, где живет Бреннер с матерью и младшей сестрой. В лодке происходит событие, поначалу кажущееся незначительным, а потом проявляющееся во всей своей мистической силе, — чайка атакует Мелани. Препирательство между молодыми людьми происходит еще долго, в чем-то он упрекает ее, она — его, в их отношения вплетаются отношения других людей — матери Митча, влюбленной в него учительницы и т. д. Изредка в действие врывается грозный сигнал, предвещающий катастрофу. Около школы собираются стаи ворон, в небе кружат галки, на остров слетаются чайки. Во время приема у Бреннеров птицы совершают свою первую атаку, а назавтра с умноженной силой они повторяют ее, избирая объектом своим школу. Вороны кидаются с остервенением на детей. Защищающая их учительница падает замертво. В городе начинается паника. Кошмар достигает кульминации, когда на дом Бреннеров обрушиваются сонмы птиц, они проклевывают стены, двери, врываются через окна, каминную трубу, хищно бросаются на людей. Кажется, еще немного и ничего не останется не только от героев, но и от всего их спокойного дотоле существования, от всего, что принято называть цивилизацией. Будто природа взбунтовалась и восстала против тирании человека, и этот бунт подняли самые нейтральные и безвредные представители природы — птицы, которых человек с такой легкостью заключал в клетки, подчиняя своей воле.
Эта тема становится постоянной метафорой второй части фильма. Мелани в стеклянной телефонной будке скрывается от нападения птиц. Это она оказывается заключенной в клетку. Дом Бреннеров — клетка. Машина, в которой они пытаются покинуть остров, — клетка и т. д.
В одном из интервью Хичкок сказал Франсуа Трюффо: «Я предлагаю публике здоровый психический шок… Необходимо искусственно вызывать этот шок, вырывать человека из состояния одеревенения и таким образом возвращать ему психическое равновесие: Кино — лучшее средство для достижения этой цели». На эту тему можно найти сколько угодно утверждений Хичкока, но нигде мы не найдем его высказываний о серьезных и тревожных проблемах века. Могут сказать: а фильмы его, хотя бы «Птицы»? Думаю, что и в этом случае «проблемность» была одним из способов завлечения и воздействия. «Ужасное, — будто говорит Хичкок, — подстерегает вас повсюду, даже там, где вы его совсем не ждете. Погибнуть можно не только от руки маньяка, но и от беспомощных птичьих клювов, зло и конкретно и абстрактно». Не случайно он пользуется здесь фантастическим посылом, так легче уйти от конкретности жизни и легче создать видимость серьезности. Вина человека перед «птицами» в фильме абстрактна и туманна, как абстрактна и солидарность людей перед опасностью. Что касается «шока», то здесь все в порядке. Зритель получает огромную порцию его.
В последнее время распространились фильмы о действиях психопатов и маньяков. Картины такого типа смакуют патологические отклонения человеческой психики, болезненные состояния души. Подоплекой популярности их является социально-психологическое состояние буржуазного общества наших дней. Постоянная фрустрация, психический гнет, испытываемый человеком как в социальной, так и в личной жизни, непрерывный страх перед завтрашним днем — все это порождает многочисленные психические искривления, является одной, из причин роста преступности, актов вандализма, жестокости, сексуального насилия. Экран, живописуя эти явления, способствует их распространению. Немалую роль играет романтизация, вернее даже, героизация душевнобольных героев, их поступков. Экран не дает нравственной оценки преступлениям, не занимается социальным анализом, а использует их как сенсационный материал, вызывающий любопытство и сладкий ужас обывателя. Зритель, затаив дыхание, наблюдает за всеми нюансами психопатологии, алогизмом действий сексуальных маньяков, шизофреников, параноиков и т. д. Если в классическом «готическом фильме» зло, как правило, было четко определено, оно возбуждало не только страх, но и отвращение, одним своим видом вызывало отрицательные эмоции, то в современных фильмах роли безумцев исполняют самые модные, привлекательные, полные обаяния актеры. Это смещает оценку зрителей и волей-неволей заставляет их сопереживать героям, как бы чудовищны ни были их поступки. Понятие зла в таких картинах размывается окончательно.