«Изгоняющий дьявола» (1974) — фильм о девочке, одержимой дьяволом. В Вашингтоне спокойно и довольно весело живет разведенная с мужем киноактриса со своей четырнадцатилетней дочерью Риган, девочкой милой, здоровой, хорошенькой. По ночам с Риган стали происходить странные вещи. Она кричала не своим голосом, хрипела, металась во сне, а однажды, когда у матери были гости, она спустилась к ним, выкрикивая площадные ругательства, сопровождаемые непристойными жестами. Тут же, в салоне, она испражнилась. В этой разъяренной маленькой фурии нельзя уже было узнать прелестную девочку. Приступы необъяснимого заболевания становились все чаще и страшнее. Врачи только разводили руками, не помог и священник-психоаналитик. Когда он приближался к больной, она, извиваясь, исторгая ему в лицо рвоту, кричала: «Я сатана, сатана!» Ребенок окончательно превратился в монстра, ее лицо чудовищно изменилось, тело приобрело необыкновенную силу, она научилась изуверски уничтожать людей. Кровать, на которой она лежала, вся испачканная испражнениями и рвотой, во время приступов начинала сама подскакивать и метаться.
К Риган приглашают «экзорциста» — специалиста по изгнанию дьявола, «святого отца» Меррена (эту роль играл знаменитый шведский актер Макс фон Сюдов). Почти треть фильма — «изгнание дьявола», в этой части сосредоточены самые «шоковые», отвратительные своим натурализмом и вульгарностью сцены. Пресса свидетельствует, что не все зрители выдерживали это зрелище: одних забирали кареты скорой помощи, другие сами уходили, третьи испытывали приступы тошноты. Психиатры утверждают, что вред, наносимый фильмом, был огромный. Газета «Правда» писала:
«Чикагский психиатр Луи Шлэн рассказывает, что после того как в городе начали демонстрировать этот фильм, у него прибавилось пациентов. Двоих юношей, посмотревших картину, пришлось отправить в психиатрическую лечебницу. Четверо пациентов обнаружили дьявола внутри самих себя, а двое — в своих детях. В Бостоне люди ежедневно звонят в католический центр с просьбой изгнать из них нечистую силу. Священник из города Рок Айленд (штат Иллинойс) жалуется: «Мода на изгнание дьявола превратилась в эпидемию, вроде эпидемий наркомании и порнографии». А психиатр из Лос-Анджелеса Д. Мармор утверждает: «Во времена всеобщей глубокой неуверенности люди легко поддаются влиянию мистицизма, начинают верить в астрологию, в ведьм и дьявольские проделки. В нашем обществе предостаточно неуравновешенных людей, и фильмы, подобные «Изгоняющему дьявола», распространяются как инфекция»[52].
Эти красноречивые свидетельства отметают «теорию психической терапии», о которой так много кричат идеологи и практики массовой культуры.
Поживой рекламы становится все, что может принести доход. Вокруг Линды Блер, пятнадцатилетней исполнительницы роли Риган, долго не смолкала рекламная буря. Она уже сыграла алкоголичку, умирающую и что-то еще в этом роде, заработала несколько миллионов, но, говорят, сама стала пациенткой психиатрической лечебницы.
В массовой культуре существует непреложный закон. Все, что принесло доход, должно быть повторено, использовано до конца. «Изгоняющий дьявола» стал золотой жилой коммерции, на создателей его посыпались блага в виде денег, славы, наград. Была изобретена новая «формула успеха». В чем же все-таки была привлекательность этой ленты, почему именно она на какое-то время стала супершлягером? Главное было, вероятно, в идейно-психологической готовности зрителя иррационально истолковать зло, окружающее его. Виновата во всем нечистая сила, это она заставляет человека быть безумным и жестоким, циничным и безвольным. Человек — пассивное орудие в руках дьявола, который может принять облик новорожденного младенца, может завладеть душой и телом юной и чистой девочки, перейти в святого. Сатана тут правит бал, все подвластно ему. Поэтому лучше подчиниться дьявольской воле, перейти на службу ей, чем сражаться, рискуя быть раздавленным. Такая философия исключает критическое отношение индивида к обществу, снимает социальную проблематику, возможность трезвого, аналитического понимания подлинных причин зла, но дает иллюзию отпущения грехов. Виноват не я, ибо я только жертва схватки черта с богом — такой вывод рождается у человека, обработанного компрачикосами массовой культуры.
Проблема «дьявольского экрана» не исчерпывается его философской эквилибристикой. Одними постулатами зрителя не заманишь в кинотеатр. Необходимо все время повышать эмоциональную температуру экрана, расширять границы дозволенного, вводить в киноарсенал все новые и новые шоковые средства. Как правило, кино до определенного времени соблюдало табу на некоторые темы, обходилось без показа физиологического натурализма и сохраняло некоторую стыдливость в области секса, жестокости и т. д. Сейчас картина резко изменилась. Мы уже говорили, как эволюционировала тема любви, какого высокого градуса достиг показ сцен насилия, ужаса, всех видов человеческой патологии и нравственного вырождения. Сейчас изобретен новый термин — «фекализм», определяющий крайнюю степень натурализма. Экран показывает омерзительные картины физиологических процессов, демонстрирует человека в той стадии скотства, которая всегда считалась за гранью искусства. Но и на это находится спрос. Одних привлекает любопытство («такого еще никогда в кино не было»); другие находят множество оправданий «раскованности современного экрана»; третьи ищут удовлетворения своим низменным инстинктам. Нравственно здоровым человеком многие сцены в картине «Изгоняющий дьявола» воспринимались с отвращением и стыдом.