— Я требую, чтобы ты объяснила свое поведение, — говорит Лиза.
— А что объяснять?
— Сама знаешь что.
Тамара наконец собрала и закрепила на затылке волосы.
— По-моему, — говорит она, — у каждого человека есть такое свое, что никого на свете не касается.
— Молчи, — резко обрывает ее Лиза, — девчонка сбивается, а ты…
— С завтрашнего дня буду подавать вам, товарищ бригадир, рапортички: «Гуляла с товарищем Де Ивановым из кузнечного цеха с восьми тридцати до одиннадцати ноль-ноль. До девяти говорили о литературе. В девять пять сели на скамью в парке и положительно отозвались о последнем симфоническом концерте, причем товарищ Де Иванов поцеловал меня в районе уха. Прошу обсудить мое поведение на собрании бригады. Токарь Зе Парфенова».
— Напрасно ты паясничаешь — разговор серьезный.
— Мне скучно, понимаешь, — скучно…
— Стань на голову.
— Пожалуйста.
Зоя вскакивает и, пройдясь колесом, становится на голову. Ее маленькая стройная фигурка в узких брючках и светлой кофточке кажется мальчишеской.
— Зоя, перестань…
— …Где твоя девичья гордость? — стоя на голове, заканчивает фразу Зоя.
— Никогда с тобой по-человечески не поговорить. Кажется, воспитывали тебя, водили в детсад…
— Меня не в детсад, меня в бомбоубежище водили…
Зоя становится наконец на ноги, порывисто обнимает и целует Лизу, затем бросается снова в шезлонг.
— Я плохая, невоспитанная, а ты деспот. На голове не стой, с Митей не встречайся… Не бригада — домострой.
— Оставь… — говорит Тамара.
— Она меня ненавидит за то, что мальчишки за мной бегают, а за ней нет…
— Девочки, ради бога, только не ссорьтесь, — не поднимая головы от книжки, говорит Маша.
— А ты не вмешивайся. Твое дело — H2SO4. Зубри.
— Дай-ка сюда…
Лиза примеряет Зоины туфли и пробует пройтись в них. Но на тонких острых каблучках так неловко. Лиза споткнулась.
— Ну, говори, говори…
— Никто за тобой не будет ухаживать потому, что ты ненормальная, у тебя, наверно, каких-то желез не хватает…
Тамара делает знаки Зое, пытаясь ее остановить, но та разошлась и не обращает на сигналы никакого внимания.
— Ты умрешь старой девой…
Лиза выслушивает Зою молча. Снимает туфли.
— Все? Теперь вернемся к делу.
— Не вернемся… Не хочу об этом говорить, не хочу и не хочу…
Зоя забирает свои туфли.
— А про Митю… не смей говорить. Ты его совсем не знаешь…
Мчится мотоцикл.
За рулем Митя Иванов. Это рослый красивый юноша — гибкий, подвижной, порывистый, иногда грубоватый.
На заднем сиденье Толя Карасев, он в очках.
В коляске — Валетов. На соединительной раме, между мотоциклом и коляской, еще одна личность — небольшого роста тип с лисьей мордочкой — Шурик.
Впереди, на дороге, Митя замечает двух девушек, аккуратно обходящих большую лужу.
Мотоцикл направляется прямо к ним. Из-под колес разлетаются брызги воды.
Девушки, визжа, прижались к забору. Мотоцикл стремительно приближается, но в последнее мгновение Митя резко тормозит и осторожно проезжает по воде мимо девушек. Они улыбаются и слегка разочарованно смотрят вслед Мите.
Свернув с дороги, мотоцикл выезжает на поляну у реки, где лежит Алеша.
— Прекрасно, — выходя из коляски, произносит Валетов, — и даже лодка здесь есть.
— Что это?.. — указывая вверх, спрашивает Митя.
Гигантский вопросительный знак отчетливо виден на темно-синем фоне неба.
— Может быть, какой-нибудь реактивный Гамлет размышляет — быть или не быть, — говорит Карасев.
— Нет, — не то серьезно, не то шутливо отвечает Валетов, — это знак времени. Были когда-то кресты, полумесяцы, свастики, а это символ современного человечества.
Митя с Шуриком выгружают из коляски чемоданчики и пакеты.
Карасев подходит к Алеше, наклоняется, поднимает раскрытую книгу. Смотрит на обложку — это «Дон-Кихот».
— Я думаю, заснешь. Неужели кто-то читает еще эту бодягу?.. Алло.
Алеша лежит — руки за голову и задумчиво смотрит в небо, он все еще никого не замечает.
Карасев хлопает Алешу книгой по плечу.
— А… что? — приподнимается юноша.
Карасев отступает на шаг и замирает по стойке «смирно».
— Разрешите обратиться, товарищ начальник.
Алеша окончательно вернулся из мечтаний на землю.
— Вы мне?..
— Нам нужна ваша лодка, — бросив дурашливый тон, говорит Карасев.
— Моя лодка?
— Дело в том, что с нами, в некотором роде, жених, и мы должны привезти сюда его, в некотором роде, невесту. Вот, пожалуйста, — Митенька Иванов, наша гордость и краса.