Спокойно идет Валетов по проходу конструкторского бюро, то отвечая на приветствия, то останавливаясь, чтобы взять сигарету и закурить.
А в т о р. Валетов посмеивался про себя надо всем — над людьми, над идеалами, к которым мы стремимся, над чувствами людей, над каждой мелочью нашего несовершенного еще быта…
— Но это замечательно… — говорит Валетов, который остановился и рассматривает вместе с другими сотрудниками фотографию голого, пухлого младенца, задравшего толстые ножки.
Эту фотографию, безуспешно стараясь скрыть гордость, демонстрирует маленького роста человек в непомерно большом и длинном белом халате.
— …вылитый Юрий Гагарин… — говорит Валетов, и счастливый отец хлопает его по плечу:
— Ты скажешь…
Решив, видимо, окончательно «добить» молодого отца, Валетов спрашивает:
— Каков вес?
— Пять килограммов двадцать два грамма, — не в силах сдержать сияющей, гордой улыбки, отвечает папаша.
— Молчу… — разводит руками Валетов, — нет слов…
Он идет дальше, поворачивает направо и, протиснувшись между досками, останавливается возле стола, за которым сидит, углубившись в расчеты, молодой человек со стоящими дыбом густо вьющимися волосами. Юноша этот, по прозвищу Альберт Эйнштейн, с отчаянием смотрит то на логарифмическую линейку, то на колонки цифр, покрывающие лист бумаги.
Став сразу озабоченным, Валетов наклоняется над столом.
— Все то же?
Эйнштейн молчанием подтверждает это.
Отложив свернутый рулоном чертеж в сторону, Валетов усаживается рядом и придвигает к себе листы с расчетами.
— Не может быть… не может этого быть… Ну-ка…
Он берет у Эйнштейна логарифмическую линейку и начинает считать.
Сергей Сергеевич выходит из кабинета и в приемной застает Алешу. Он стоит у стола, видимо, что-то доказывая непреклонному секретарю — Нине.
— Что случилось?
— Я к вам, Сергей Сергеевич, говорят — нельзя…
— Заходи.
Вместе с Алешей Сергей Сергеевич возвращается в свой кабинет.
А в т о р. Сергей Сергеевич слушал Алешу не очень внимательно. Он плохо чувствовал себя в тот день. Ныло левое плечо — сердце напоминало о себе. Вспомнились картины прошлого… Машенька с книгой в руке… Берег реки… двугорбое облако… и Маша говорит: «Слушай, а я ведь не верю, что есть на свете Гитлер и фашисты, знаю, но не верю…» — «А что у тебя за книжка?» А она говорит: «Есенин. Хочешь, почитаю?..
Сергей Сергеевич видел все это, и в то же время продолжал спор о технологии заказа «Венера» — сегодня днем было совещание, и теперь он мысленно продолжал возражать начальнику пятого цеха и слышал Машин голос, как двадцать лет назад… И вдруг он видит — этот паренек все еще здесь, он продолжает горячо что-то говорить…
— Представляете, какой это даст эффект? Разве государство может терпеть, что половина металла уходит в стружку…
А в т о р. Алеша пришел с одним из тех наивных рационализаторских предложений, которые поступают тысячами…
— Видишь ли, старик, — говорит Сергей Сергеевич, — над этой проблемой работают уже три года несколько институтов и наше конструкторское бюро. Дело не такое простое.
— А что мне почитать, чтобы в этом разобраться? — спрашивает Алеша.
Сергей Сергеевич усмехается.
— Чтобы почитать то, что нужно, тебе раньше нужно прочитать еще очень многое… Что ж, давай я тебе напишу для начала список — хочешь?
Алеша кивнул головой, и Сергей Сергеевич, сев за стол, придвигает к себе листок бумаги и начинает писать.
Нина собиралась, видимо, уже домой. На голове у нее смешной беретик, на руках капроновые перчатки.
Она заглядывает в кабинет и с удивлением видит, что шеф сел за стол и что-то пишет для Алеши.
Покачав головой, Нина уходит.
Зазвенел звонок. Конец смены.
Закончив работу, девушки идут по цеху, держась вместе. Они в одинаковых голубых косынках, в одинаковых блузках и комбинезонах. Замыкает бригаду Лиза.
— Алло…
Рядом с ней оказался Митя.
Лиза только взмахнула ресницами в его сторону.
— Привет рабочему классу!
— Здравствуйте, — хмуро говорит Лиза.
— Какие планы на вечер?
Лиза не отвечает.
— Скучно чего-то… Может, проведем время?
— Вы думаете, с вами это интересно?