— Следующий — Уточкин Алексей.
Гонг. Прямо в лицо Алеше направлен слепящий свет прожектора.
Громадная рука с твердыми, железными ногтями на пальцах хватает Алешу за горло.
Раздается шипящий голос:
— Если не выдашь своих… убью…
Рука отталкивает Алешу, и хлыст ударяет его по лицу крест-накрест. На щеках выступают багровые полосы.
Палач склоняется над Алешей.
— Что у вас там за бригада?.. Говори! Кто бригадир?
— Никогда! — вскрикивает Алеша.
Гонг. Алешу швыряют на окровавленный топчан. Два гестаповца держат его. Другие два бьют линьками из скрученного провода.
Офицер с толстой сигарой, зажатой между пальцами, наблюдает за пыткой.
Он наклоняется над Алешей:
— Что за значок у вас на груди? Кто вам его дал?? Что такое «Венера»?..
— Никогда… — хрипит Алеша, — не выдам… никогда…
Еще более сильный удар гонга.
Алеша, со скрученными назад руками, вздернут на дыбу.
— Отрекись! — слышится голос. — Отрекись! Скажи, кто ваша бригадирша! Дурак, она же предала тебя! Она путается с Митькой, а ты ее защищаешь! Выдай ее!..
— Ни за что!.. Никогда!
Удар гонга еще громче, еще выше.
Алеша подвешен вверх ногами под железной перекладиной.
— Признай — нет любви, нет идеалов, нет морали, нет будущего… все ложь, ложь, ложь!..
— Неправда! — кричит Алеша. — Неправда! Все есть!
И самый высокий, самый трагический музыкальный удар.
Молодогвардейцы, и Алеша среди них, стоят полураздетые, искалеченные, поддерживая друг друга на краю шурфа. Свистит сумасшедший ветер.
Рядом с Алешей — Олег Кошевой. Из-под темных, золотящихся ресниц ярко смотрят его глаза.
— Старик!.. — слышится голос Сергея Сергеевича. — Я здесь с тобой…
Со скрученными за спиной руками, истерзанного подводят гестаповцы к краю шурфа Сергея Сергеевича. Его ставят рядом с Алешей, и он говорит:
— Тсс… Я знал, старик, что ты настоящий человек… и все еще будет в жизни…
Гестаповцы сталкивают Сергея Сергеевича в шурф.
Одного за другим сбрасывают они в шурф молодогвардейцев.
И вот Алеша летит в черную бездну, крича:
— Будет! Будет! Будет!
— …Да что с ним? — спрашивает Сергей Сергеевич у Алешиной матери. — Проснись, Алеша.
А Алеша, разметавшись на своем сундучке, бормочет:
— Будет, будет… все будет…
— Алешенька… — мать тормошит спящего Алешу, — проснись, родной, тут пришли…
— А? Кто? За мной?
Алеша вскочил, испуганный. Перед ним Сергей Сергеевич.
— Это вы?..
— Я, старик. Шел мимо, дай, думаю, зайду проведаю — как ты тут живешь…
— Ой, это правда вы! — обрадованно говорит Алеша.
— Да ты не вставай. Я сейчас все равно уйду.
— Что вы! Я мигом!
Схватив полотенце, Алеша убегает, но в дверях останавливается.
— А откуда вы узнали, где мы живем?
Сергей Сергеевич усмехается.
— Как же. Красноармейская тридцать три. Не помнишь? Ты, правда, тогда немножко того… — шепотом, по секрету от матери заканчивает Сергей Сергеевич.
Алеша рассмеялся и выбежал из комнаты.
Мать, как бы извиняясь за него, улыбается:
— Дитенок еще совсем.
Она идет вслед за Алешей. Сергей Сергеевич замечает адресованную ему записку, читает, хмурится.
— …«Прощайте. Никому не верю. Алешка».
— Чайку выпей, Алешенька… — слышится голос матери.
— Потом, — кричит из ванной Алеша, — потом!
Сергей Сергеевич складывает записку и кладет на место, под значок.
Вытирая лицо полотенцем, возвращается Алеша.
Но, вместо того чтобы одеваться, он неожиданно, как бы забыв о присутствии Сергея Сергеевича, останавливается у окна.
Делая вид, что не замечает Алешиного состояния, Сергей Сергеевич перелистывает книгу.
Длится пауза. Алеша молчит. Он стоит, прижавшись лбом к стеклу, с полотенцем в руке.
За окном слетаются голуби. Они усаживаются на карниз и сразу же поднимают возню: дерутся, сталкивают друг друга и вдруг взлетают все вместе, оглушительно хлопая крыльями.
Алеша поворачивается к Сергею Сергеевичу:
— Простите, Сергей Сергеевич, вы торопитесь…
— Да нет… Я, собственно, утром совершенно свободен. А у тебя какие воскресные планы?
Алеша неопределенно пожал плечами.
— Пойдем-ка, старик, «прошвырнемся», как у вас говорят. Ты как? Ну, пошли, пошли.
И, пока Сергей Сергеевич надевает кепку, Алеша, стараясь сделать это незаметно, забирает со стола записку и, скомкав, прячет ее в карман вместе с комсомольским значком.
Алеша и Сергей Сергеевич сидят в ожидании пароходика на пристани, за столиком кафе.