— Хороший ты парень, Алеша… — теперь уже глядя в лицо Алеше, повторяет Зоя.
Вестибюль заводского Дворца культуры… Доносится вальс в исполнении духового оркестра.
Проходят рабочие с женами, девушками. Стайками идут молодые работницы.
Рядом с контролершей, проверяющей билеты, два дружинника.
Музыку заглушает голос из репродуктора:
— …прослушайте сообщение. Новая победа нашего завода. Передовая молодежная бригада Елизаветы Максимовой добилась нового успеха. Досрочно выполнен заказ — «Венера». Во Дворце культуры завода состоится торжественное заседание…
Фойе. В ожидании начала молодежь танцует. Не танцуют только девушки из Лизиной бригады.
Празднично одетые, в модных платьях с торчащими юбочками, красиво причесанные, они сбились в кучку и тревожно поглядывают на входную дверь.
— С ума сойти, — говорит Нюра, — в такой день опаздывать!..
— Чепуха… — весело перебивает Зоя, — занят человек, что ж такого…
Нюра подозрительно смотрит на подругу: в ее повышенно-веселом тоне, так не вяжущемся с тревожным моментом, нетрудно угадать истерическую нотку.
— …руководство часто бывает занято, — продолжает Зоя, — мало ли какие у руководящих товарищей дела…
— Именинницам привет! — кричат им танцующие. — Примите поздравление! А где бригадир?
Лиза и Митя сидят на берегу Волги. Далеко внизу белеет плотина гидростанции. Разговор, видимо, идет уже давно.
— …Все предала, все погибло, — говорит в отчаянии Лиза, — сама их сколачивала, держала… сколько было всякого… Хотела, чтобы мы жили совсем по-новому… А Тамара? А Нюрка — та мне в рот смотрела: скажу — свято. Нет, Митенька, конец, конец…
— Неужели ты не понимаешь, что это просто невозможно?..
Митя заглядывает в Лизины глаза. Она старается улыбнуться. Наклоняется к нему.
— Никогда, — шепчет она, — ни одной нашей минутки не забуду… никогда…
— Ты сумасшедшая! — Митя вскакивает. — Настоящая сумасшедшая. Не будет этого, слышишь, не будет…
Он хватает Лизу за плечи, поворачивает к себе, как бы принуждая опомниться.
— Лиза… Лиза…
Но в ее глазах он читает только отрешенность от любви, непреклонность и щемящую жалобную просьбу — помочь ей, помочь…
— Не мучай меня. Не могу я иначе. Все равно — нет мне счастья без них… сам видишь…
Лиза порывисто прижимается горячей щекой к его плечу и замирает. Слышно, как далеко-далеко загудел пароход…
В этот звук вплетается стук часов, вначале тихий, затем все более громкий, тревожный.
Это стучат часы на Митиной руке. Они у самого уха Лизы.
И вдруг этот звук становится оглушительным, панически громким. Лиза вырывается из объятий, отталкивает Митю, вскакивает, смотрит на часы.
— Опоздала! — кричит она в отчаянии, — я опоздала!.. — И бросается бежать.
Митя следом за ней. Лиза бежит неловко: на ногах у нее туфельки на тончайших шпильках. Она останавливается, зло срывает с ног туфли и, держа их в руке, бежит по шоссе дальше босая.
— Лиза! Все равно не успеть, — кричит Митя.
Но Лиза бежит, бежит, бежит…
Как на грех, машины идут только из города.
Шоферы грузовиков и пассажиры автобусов в свете фар и прожекторов видят девушку, изо всех сил бегущую навстречу.
Лиза бежит против ветра, ее волосы растрепались, платье липнет к телу.
Дворец культуры.
Громкий звонок. Оркестр умолкает. Танцы прекращаются.
— Ну, что делать, что делать, девочки?! — тревожно говорит Тамара.
Публика начинает заходить в зрительный зал.
— Девчата, будьте наготове… — кричит, пробегая, парень, — как вызовут — сразу на сцену…
— Все в порядке! — откликается Нюра. — Что делать… что делать…
— Убить ее мало…
Девушки с тревогой смотрят на двери. Алеша стоит рядом с ними.
Босая, с растрепанными ветром волосами, бежит по дороге Лиза.
Митя, бегущий за ней следом, оборачивается. Идет машина.
— Стой! Стой! Стой!..
Митя становится посреди шоссе и поднимает обе руки навстречу слепящему свету мощных фар.
Визжат тормоза.
Огромный, десятитонный грузовик останавливается. Митя вскакивает на подножку. Кричит шоферу что-то, не слышное нам из-за грохота мотора.
Шофер кивает головой, машина тронулась, догоняет Лизу, приостанавливается. Митя помогает девушке подняться, и машина сразу рванула дальше.
Но в тот миг, когда Лиза, хватаясь за дверку, поднималась на высокую подножку, она обронила туфлю.