12. НАД ОБРЫВОМ
Когда Богдан пригласил Алину съездить на дачу, ей и в голову не могло прийти, что придется пилить добрых часа полтора: не дача, а загородное, что ли, именье; крохотное, но именье: уединенное, довольно высоко в горах, - эхо выстрелов звучало здесь суховато и разносилось далеко.
Стрелял Мазепа не по стандартной мишени, а по плакату застойных времен, изображающему бравого милиционера, поганой метлою выметающего всяческую нетипичную нечисть: воров, хулиганов, хапуг, расточителей народного добра. Плакат укреплен был на дощатом щите, тот на столбе, а столб вбит в каменистую почву на краю запущенного огородика, над самым обрывом, идущим к полупересохшей речушке, на другом берегу которой торчали голые скалы. Алина в бинокль видела, как в ореоле мелкой щепы из дощатой подложки возникают с интервалом в полсекунды пулевые дырочки точно посреди лбов (как в "Трембите"!) всех нехороших этих выродков, а потом нимбом располагаются вокруг головы краснощекого милиционера.
- Пиф-паф ой-ой-ой, - сказал, наконец, капитан и выдул из ствола пороховой дым.
- А можно - я? - спросила Алина.
- Чего ж я тебя сюда тащил? Думаешь, только похвастаться собственной целкостью?
- С тебя бы как раз сталось! Вильгельм Тель!
Капитан перезаряжал пистолет.
- Только как за патроны отчитаешься?
- Перед кем? - с некоторым вызовом поинтересовался Мазепа.
- Ну! перед!
- Девочка ты моя милая, - сказал Богдан наставительным, усталым тоном. - На тренировочные стрельбы нам в год выдается девять патронов. Девять! И те - в тире, с рук на руки. Пиф-паф ой-ой-ой, как говорится. Так что если пользоваться только теми, за которые следует отчитываться! Вижу, вижу немой вопрос в твоих очаровательных глазках: а где ты их, Мазепа берешь?! Если скажу, что покупаю на черном рынке, ты, во-первых, конечно же спросишь, откуда у меня деньги, и уже во-вторых - уличишь в потакании преступности. Остается предположить воровство и коррупцию в недрах самого Министерства Внутренних Дел, не так ли? Ты права, моя маленькая: все это чрезвычайно! крайне печально. Но согласись: куда печальнее было бы, если б меня - пиф-паф ой-ой-ой при исполнении из-за того, что я тренируюсь раз в год девятью патронами, а они - когда захотят и сколько захотят. Единственное, как сказал некогда скучный, но великий Герцен, что охраняет нас от дурных российских законов - это столь же дурное их исполнение. Да, и зафиксируй, пожалуйста, для будущего очерка высокий образовательный статус рядового оперуполномоченного. Ну, стреляй!
- А мишень?
- Что - мишень?
- Не поменяешь?
Капитан пожал плечами.
- Экономишь на невесте? - осведомилась Алина.
- Экономлю силы для невесты. В тех же самых недрах, дорогая, этих мишеней! Настоящих, кружочком - таких дефицит, а этих! Вот на днях pyeryestroyka, - последнее слово капитан произнес с утрированным иностранным акцентом, английским, что ли, - пиф-паф ой-ой-ой! - новую пачку притащу. Со очередным сюжетом.
- В чем же тогда проблема?
- Давай пари: если хоть одна пробоина после твоей стрельбы там добавится, - кивнул капитан на изодранный плакат, - выполняю три любые твои желания!
- Любые?!
- Чтоб мне птички в рот накакали, - поклялся Богдан.
- И даже расскажешь про убийства в "Трембите"?
- О, Господи! - шлепнул капитан ладонью по лбу в не столь уж и шутливом отчаянии. - И далась тебе эта паршивая "Трембита"!
- Расскажешь или нет?
- Расскажу, расскажу!
- Честно?
- Ты попади сначала!
- А если не попаду?
- Не попадешь - не расскажу.
- Это весь мой проигрыш?
- Не весь! - раздраженный разговорами о "Трембите", капитан только сейчас вспомнил, что предложил пари. - Пойдешь со мной в погреб.
- Зачем это, интересно? - дурашливо закокетничала Алина.
- Не за тем, не за тем, размечталась!
- Бурбон! - шлепнула Алина Мазепу ладошкою по плечу.
- Мама велела привезти грибков, - пояснил он. - И маринованных помидорчиков. Собирается знакомиться с невестою сына, устраивает большой парадный ужин. Старенькая совсем стала. Первое лето на даче не живет. А я смерть не люблю разбираться в этих банках!
Алина изготовилась. Капитан согнал с лица тень грусти, возникшую, едва он заговорил о маме.
- Погоди, не так! - и обнял Алину, показывая позицию для стрельбы, но несколько переувлекся телом невесты.
- Ну Богдан, ну чего ты! Я же еще не проиграла! И вообще - мы же только что! Мальчишка!..
13. КАК УБИВАЛИ КАПИТАНА МАЗЕПУ
- Расскажи, как тебя убивали! - они ехали с дачи в вечерней фиолетовой мгле, особенно располагавшей к интимной доверительности, что, впрочем, не помешало Алине, едва она произнесла непроизвольно эту фразу, подумать:
"Если в один прекрасный день я напишу детектив, так его и назову: ?Расскажи, как тебя убивали!"" - вернее, подумать, что, имея такое название, грех не написать как-нибудь детектив в стиле Чандлера.
- Убивали? - переспросил капитан.
- Н-ну! - Алина старалась не спугнуть Богдана, подбиралась на кошачьих лапках интонации, - !два покушения.
- Ты и про покушения знаешь? Кто донес?
- Я журналистка, миленький! Хорошая журналистка!
- Это-то и печально, - констатировал Мазепа после паузы-вздоха.
- Лучше расскажи, чем печалиться, - погладила Алина его по щеке.
Капитан почти что поплыл.
- Ну, как убивали?!. Обыкновенно. Пиф-паф ой-ой-ой!
Алина вкрадчиво прервала восстановившуюся было паузу наводящим, как говорят в школе, вопросом:
- Стреляли?
Капитан мотнул головой.
- Кирпичом в подворотне.
- А как же твои хваленые реакция, интуиция?
"Вот уж это-то я, кажется, зря", - подумала, еще не закончив ехидную фразу.
Богдан, однако, на ехидство, слава Богу, не отреагировал.
- Не реакция с интуицией, - ответил, - так и убили б!
- Не поймал?
Мазепа промолчал.
- И не догадываешься, кто?
- Ну, при моей работе!.. Кандидатов - пруд пруди. Себе дороже высчитывать. Я же сыщик, любимая. Отличный сыщик.
- Выходит, ты не со всеми преступниками остаешься в друзьях? - взбесилась Алина, чувствуя, что атмосфера атмосферою, а Богдан по обыкновению ничего, в сущности, так и не расскажет.
Он взглянул на Алину: странно как-то, недобро.
- Извини, - отреагировала она, злясь сама не зная на кого больше: на себя, на него.
Он, кажется, извинил. Помолчав, Алина решилась продолжить расспросы.
- А! второй раз?
- Второй? - переспросил Мазепа, и лицо его стало жестким, холодным. Второй эти с-суки! Мама попросила свозить на дачу: весна, на грядках покопаться. Как раз накануне нашего с тобою! первого! знакомства. Засиделись дотемна, вот почти как сейчас. Помнишь? - у нас прямо от дачи дорога идет немножечко вверх и все по прямой. Потом перевал, крутой спуск и сразу - резкий поворот. Ну вот, - кивнул назад,, - минут пять как проехали. На спуске я обычно машину не держу и к повороту подхожу милях на пятидесяти!