Элена молча смотрит на него.
А о чем она напоминает вам?
Элена. Никак не вспомню. Что-то связанное со страданиями и жестокостью.
Короткое молчание.
Mоpалес (другим тоном). А знаете, когда я услышу ее в следующий раз, непременно вспомню, что слушал ее вместе с вами, что мы слушали ее вместе.
Ларраменди (Моралесу, покровительственно). Вы как человек с хорошим вкусом, наверно, уже оценили красоту этого дома, все детали убранства, их благородство.
Эрсилья. Больше похоже на жилой дом, чем на общественный клуб.
Ларраменди. Это была усадьба рода Альенде. (К Моралесу.) А вы видели апельсиновое дерево в патио?
Кто-то приглашает на танец Эрсилью.
Ларраменди (указывая пальцем). Вон оно. Его отсюда видно.
Элена и Моралес поднимаются, пересекают холл и оказываются во втором патио, с водоемом. В глубине виден еще один патио, там и растет апельсиновое дерево…
Элена. Может, сходим туда?
Моралес берет Элену за руку; они идут вместе. В последнем дворике земля не покрыта плиткой. Сюда выходит несколько темных и низких дверей. Сперва место показалось им безлюдным; потом они разглядели черную старуху, скорчившуюся на скамье, неподвижную, словно неживой предмет; она вязала при свете луны. Элена и Моралес приблизились к ней. Но старуха даже не подняла головы.
Элена (изумленно). Что вы вяжете?
Женщина (ласково). Я уж и не знаю, детка.
Элена. Вы здесь, видно, со времен Альенде?
Женщина. Вроде так. Мимо прошло столько годов, что кажется, будто их и вовсе не было.
Они смотрят на нее со смесью удивления и жалости.
Не знаю, что со мной, не знаю, кто я такая, зато знаю, что будет с другими.
Моралес (снисходительно). Раз так, сеньора, скажите, что же будет с нами?
Женщина. Вы двое и впрямь можете называть себя «мы», но прежде, чем вы снова встретитесь, на вас свалится много невзгод.
Элена и Моралес с улыбкой смотрят друг на друга.
Девушка все потеряет и все обретет. Парень не найдет того, что ищет, но найдет кое-что получше. А больше ничего у меня не спрашивайте. Дальше мне видеть не дано.
Моралес. Благодарим вас, сеньора, примите это, не обессудьте…
Он бросает старухе в подол серебряную монету. Они удаляются. Женщина им вслед не смотрит. Монета катится по земле.
Они возвращаются в первый патио. Пары танцуют. Наклоном головы Моралес приглашает на танец Элену. Они кружат, пересекая зоны света и тени, минуют увитую виноградом беседку и оказываются в саду засаженном эвкалиптами. Музыка сюда едва доносится.
Моралес (с безмятежным восторгом). Как замечательно было бы всю жизнь слышать одну только музыку и забыть обо всем остальном.
Элена (так же пылко). Забыть, кто ты есть, наслаждаться только этой ночью, слышать только музыку.
Моралес. Забыть о своей собственной судьбе, о том, что было, не думать о том, что будет.
Перед ними беседка, обсаженная кустами жасмина. Моралес ломает ветку и протягивает Элене. Они медленно возвращаются назад.
Элена (наслаждаясь запахом жасмина). Если бы этот аромат сохранился на всю жизнь!
Моралес. Если бы этот миг растянулся на всю жизнь!
Моралес и Элена исчезают из кадра. Музыка, которая до сих пор была нежной и сентиментальной, резко меняется – звучит танго. Гости образуют круг и смотрят на одну-единственную отважную пару, на рискованно чувственные телодвижения танцующих. Среди зрителей стоит и Луна, он словно забыл обо всем на свете.
Луна. Вот это да! Вот это я понимаю!
В углу за одиноким столиком сидит и пьет Фермин Сориано. К нему приближается Сильвейра.
Сильвейра. Не травили бы вы себя всякими мыслями да вином. Лучше повеселитесь – будто сегодня самый обычный вечер.
По взрыву аплодисментов понятно, что танец закончился.
Исполнители раскланиваются.
Голос Луны. Вот это да! Ловко! Это ж надо суметь такое вывернуть!
Начинается новый танец. Теперь танцующих очень много. Среди них – Элена и Моралес. Они проплывают мимо входной двери. Видят группу людей, уже покидающих праздник. Одна из девушек кивком прощается с Эленой. Элена делает ей знак рукой – просит подождать.
Элена (Моралесу). Я должна перемолвиться парой слов вон с той девушкой. Подождите меня минутку за столиком.
Элена идет к дверям. Моралес возвращается к столу и садится. Оркестр играет вальс.
Элена покидает праздник вместе с подругой.
Моралес сидит за столом, смотрит на часы. (Чтобы показать, что прошло какое-то время, оркестр должен играть уже не вальс, а заканчивать танго.) Моралес поднимается, взглядом ищет Элену подходит к двери. Обменивается парой фраз с привратником. На обратном пути сталкивается с Эрсильей. Они разговаривают. Сначала мы их не слышим.
Эрсилья. Как странно!
Моралес. Да, ведь она просила подождать ее. Я не хотел бы уходить, не простившись с ней, но у меня назначена встреча.
Моралес подходит к воротам виллы «Лавры».
Голос Моралеса (медленно). Вы помните? В часы душевных мук я дал зарок сразиться с Элисео Рохасом. Судьба давала мне шанс. (Пауза.) Я заставлял себя думать о предстоящем поединке, но на самом деле думал об Элене.
Мы видим Моралеса, шагающего по пригородной улице мимо домов и пустырей.
Голос Моралеса. Только вот дон Элисео на празднике не появился. Я решил отправиться прямо к нему домой.
Моралес шагает по широкой дороге, окруженной полями.
Где-то вдалеке мерцает огонек; свет идет из очень маленькой и очень бедной лавки. У стойки сидит одинокий гитаристка него никто не обращает внимания, он заканчивает куплет:
Гитарист.
Моралес (пока гитарист поет, хозяину, неспешно расставляющему бутылки). Рюмку абрикосовой, шеф.
Гитарист.
Тем временем человек за стойкой заканчивает расставлять бутылки и наливает Моралесу абрикосовой, тот медленно пьет.
Моралес (хозяину). Не откажите в любезности, сеньор, скажите, не живет ли тут поблизости дон Элисео Рохас?
Хозяин. Как же, живет. В шести куадрах отсюда, на самом холме стоит его вилла.
Моралес. Благодарю вас, сеньор. (Словно между прочим.) А что, дон Элисео высокого роста с черными усами?
Хозяин. Высокий – это да. А вот усов нет как нет. Мужчина видный, на лбу шрам.
Моралес выходит. Поднимается по дороге все выше и выше. Слышно кваканье лягушек. По деревянному мостику он переправляется через ручей. Идет неспешно; вокруг много деревьев. Он открывает калитку и попадает, в запущенный сад. Рядом с дорожкой лежит великолепный конь – мертвый. Моралес смотрит в сторону дома; видит высокую мельницу; слышен скрип вращающегося колеса. Моралес уже в доме, он поднимается по боковой деревянной лестнице. Сквозь щели в двери пробивается свет. Моралес стучит, не получив ответа, открывает дверь; при свете керосиновой лампы, стоящей на столе, видит тело дона Элисео.