Сориано. Ну что, старик! Кто теперь за тебя заступится? (Ласково треплет его за ухо.) Знаешь, а мне тебя очень жаль.
Поднимает револьвер и стреляет коню прямо в лоб. Конь падает. Луна наблюдает, стоя в дверях. Элена, бледная, растрепанная, с невероятным трудом поднимается на ноги и грозно надвигается на Луну. Вернувшийся Сориано застыл на пороге и смотрит на нее ошеломленно, с ужасом.
Элена. Я своими руками убью его. (Спотыкается и падает)
Сориано подхватывает ее. Усаживает на стул.
Луна (Фермину). Девочка слишком много видела. Дай мне револьвер.
Сориано. Я никому не позволю хоть пальцем тронуть Элену.
Луна. А кто ты такой, чтобы что-то позволять или не позволять?
Сориано (лицом к камере, медленно). Я, прости меня Господи, Фермин Сориано, тот, что по недомыслию и с досады связался с мерзавцами, которые решили обворовать и погубить человека, моего покровителя. Я – трус, который всегда корчил из себя храбреца, я – злопамятный и лживый негодяй, я – последняя карта в колоде. Но я не настолько подл, чтобы дать вам убить Элену.
Луна (презрительно). Ладно. Убери револьвер, давай потолкуем.
Сориано. Слушай, Луна. Думай обо мне что угодно, но за Элену я буду стоять до конца, и трусом вы меня не назовете. (Целясь в него из револьвера?) Сейчас я уведу ее из этого дома.
Одной рукой целясь в Луну, другой помогает подняться Элене, которая без его поддержки идти не может. Они пересекают двор, где растет смоковница.
Сориано (Элене). Сейчас я запрягу двуколку и увезу тебя.
Они входят в сарай. Фермин зажигает фонарь, висящий на стене, сбоку от двери, и собирается запрячь коней в двуколку. Элена помогает ему. Когда они направляются к воротам за упряжью, появляется Луна. Он кидается к фонарю.
Стой. Еще шаг, и я всажу в тебя пулю!
Луна неторопливо и решительно отвязывает фонарь и швыряет его на пол. Сарай погружается во тьму, только через центральное окошко проникает пучок лунного света. В одном конце сарая остались Сориано и Элена, в другом затаился Луна.
Луна (из темноты). Ну как? Мой тебе совет: целься получше. Там только три пули. Промахнешься, я прикончу вас обоих ножом, чтобы вы и после смерти не разлучались.
Сориано стреляет. Смех Луны свидетельствует, что он промахнулся. Наступает долгая тишина. Облака закрывают луну. Сарай погружается в полную темноту.
Голос Луны. Это недолго протянется.
Камера показывает Сориано, который никак не может взять себя в руки и действовать хладнокровно. Он снова стреляет. Смех Луны раздается совсем близко. Сориано, нервно, почти против воли, стреляет в третий раз. Луна опять смеется. Камера останавливается на испуганном лице Сориано, потом откатывает от него. Слышны чьи-то шаги. Что-то падает. Опять наступает долгая тишина, прерванная далеким петушиным пением. Опять шаги. Все это время слышно, как конь то беспокойно бьет копытом, то мирно жует.
Голос Элены (из темноты). Он убит.
Лунный свет снова освещает середину сарая. Элена стоит на коленях у ворот рядом с распростертым на полу телом Луны. Сориано, обессилев от страха, медленно выплывает из темноты. Останавливается перед Луной. Какое-то время, не двигаясь, смотрит на него. Потом вдруг бьет покойника ногой в лицо.
Сориано (словно на выдохе, с безумной радостью). Никто со мной не справится! Дон Элисео мертв. Ты мертв. Вы все думали, что мной можно пренебречь. Ты мертв, Луна, понимаешь? Я плюю на тебя, топчу тебя.
Топчет тело ногами, плюет. Элена бежит к боковой двери. Сориано бросается следом. Догоняет ее.
Сориано (угодливо и пылко). Я сделал это ради тебя, Элена. Мне достанется часть денег. Я люблю тебя. Мы еще сможем зажить счастливо.
Пытается силой удержать ее. Элена кричит. Появляется Моралес.
Камера вновь показывает Элену и Моралеса в гостиной. Элена ставит стакан на стол.
Моралес. Элена, как ты все это вынесла!
Элена. Ужасная ночь! Отца убили прямо у меня на глазах…
Моралес. А я своих родителей не знал.
Элена. Наверно, тебе было очень одиноко.
Моралес. Да, конечно. Очень одиноко. (Задумчиво?) Но ведь та история, что ты мне рассказала, тоже об одиночестве.
Элена. Ты понял то, что никто понять не сумел. Моралес. Видно, мы похожи. (Внезапно спохватившись?) Нет, нет, я не имею права говорить с тобой так. (Пауза. Другим тоном?) Кроме того, никто не знает, что еще ждет нас нынешней ночью.
Элена (решительно). Сюда вернется убийца отца. (Устало.) Но после всего случившегося мне уже безразлично, что еще может произойти.
Моралес (просто). Что может произойти, я не знаю. (Глядя на нее.) Знаю только, что счастлив – оттого что я с тобой.
Эрсилья с Ларраменди возвращаются в двухместной коляске с праздника. Эрсилья в тревоге, она смотрит перед собой; Ларраменди, повернувшись к ней, всем видом своим выражает озабоченность и нетерпение.
Эрсилья. Не понимаю, зачем нам надо было уезжать.
Ларраменди. Как тебе понять? Ты ведь не представляешь, в каком аду я жил все последние дни.
Эрсилья (резко). Да, папа, не представляю. Вы ведь никогда не доверялись мне.
Пауза. Ларраменди с удивлением смотрит на нее.
Ларраменди. Ладно. Может, и вправду лучше рассказать тебе все начистоту. Один Бог знает, до чего все это неприятно, и поначалу ты можешь дурно обо мне подумать. Потом поймешь, будешь снисходительней. Увидишь, как одно тянется за другим, одна ошибка влечет за собой другую. (Меняет тон.) Наш торговый дом оказался в тяжелом положении. Тогда я и совершил первую ошибку. Я сжег его, чтобы получить страховку. Несмотря на все мои предосторожности, Элисео заподозрил, что пожар вспыхнул не случайно. Но тем не менее надо было заполучить страховой полис. И тут я совершил вторую ошибку. Я связался с лихими людьми. Сегодня ночью они нанесут удар.
Эрсилья (растерянно). Но вы рассказываете ужасные вещи…
Ларраменди. Да я и сам ужаснулся. Я испугался, что, вопреки моим очень четким указаниям, дело не обойдется без кровопролития. Я пережил страшные часы. И наконец решил предупредить Элисео. Сегодня днем я отправился к нему. Он не стал меня слушать. Про пожар он уже все знал. И отдал мне страховку. Он хотел унизить меня и тем самым подписал себе приговор. Он велел мне пойти в страховую компанию, отдать им полис и честно во всем признаться. Вот он, полис. Мы продадим его в Уругвае или где-нибудь еще.
Коляска остановилась перед домом Ларраменди. Эрсилья медленно выходит; вдруг она закрывает лицо руками и начинает рыдать. Ларраменди протягивает к ней руку, Эрсилья бежит через сад и входит в дом. Ларраменди видит, что в саду кто-то есть. На скамейке сидит Понсиано Сильвейра, он молча курит.
Пауза.
Ларраменди (испуганно). Вы оттуда?
Сильвейра. Да. Я отомстил за брата.
Ларраменди. Отомстили? Я ведь просил обойтись без крови. (Меняя тон.) По вашей милости я сделался убийцей.
Сильвейра. А я по вашей – вором.
Ларраменди (печально и искренне). В нас обоих словно вселился дьявол, и мы навлекли друг на друга несчастье.
Пауза.
Сильвейра. Дон Исмаэль, я пришел за полисом.
Ларраменди. У меня его нет.
Сильвейра. Не лгите.
Ларраменди. Вы забываете, я знаю о вас такое…
Сильвейра. Да, знаете, что я убил человека и могу убить еще одного.
Сильвейра угрожающе поднимается, отшвыривает сигарету и, глядя Ларраменди в лицо, протягивает руку. Ларраменди отдает ему полис. Сильвейра молча его разглядывает; не прощаясь, выходит в сад, поворачивает за угол и отвязывает коня, который стоит у забора.