— Слишком уж она бескорыстная, — тут же подобрел инспектор. — Думает только о других. Мать даже беспокоиться начала. Говорит, Миртл даже за собой уже следить перестала.
Они дошли до кабинета, и Фредерик совсем уж было собрался ускользнуть, но тяжелый взгляд инспектора Лэма пригвоздил его к полу.
— Это он и есть? — осведомился инспектор у мисс Силвер. — Тогда пусть войдет и закроет!
Фредерик, чувствуя, что пол уходит у него из-под ног, повиновался. Мисс Силвер ласково взяла его за плечо.
— Фредерик, тебе лишь нужно рассказать правду. Бояться здесь нечего.
Правду! Мисс Силвер легко было говорить! Не ей предстояло повторять перед этими непреклонными стражами закона признание, сделанное в минуту слабости. Фредерик заметно пал духом. Ему предложили стул, и он с радостью на него сел, чувствуя, что ноги его больше не держат. Инспектор Лэм уселся за стол сэра Герберта, а инспектор Эбботт вынул блокнот и даже занес над ним карандаш. Мисс Силвер поймала блуждающий взгляд мальчика, ободряюще улыбнулась и повернулась к инспектору Лэму:
— Знакомьтесь. Это Фредерик Бейнс. В прошлую субботу он поссорился со своей девушкой и тайком ускользнул из дому, чтобы с ней помириться. Что произошло дальше, он расскажет вам сам.
Инспектор Лэм тяжело развернулся к Фредерику, и мальчик вдруг с удивлением обнаружил, что инспектор куда больше походит на фермера, чем на полицейского. Сказать всю правду, он как две капли воды был похож на мистера Лонга из Буллторна. Мистер Лонг запомнился Фредерику тем, что одной ясной августовской ночью поймал их с Джимми Гудом в своем саду за кражей слив, всыпал обоим по первое число, да еще пригрозил сдать в полицию. И на тебе: сидел сейчас перед Фредериком и, несомненно, видел его насквозь. Фредерик вытащил из кармана платок мисс Силвер и вытер вспотевший лоб.
Выпуклые и тусклые глаза инспектора Лэма внимательно его разглядывали. Что инспектор Лэм при этом думал и думал ли вообще, сказать было решительно невозможно.
— Ну, парень, выкладывай, — сказал он в точности, как сказал бы мистер Лонг из Буллторна. — Итак, ты вышел из дому в ночь убийства, чтобы увидеться с девушкой, так?
— Да, сэр.
— Вы поссорились и ты хотел с ней помириться, так?
Фредерик почти с ужасом обнаружил, что инспектор чему-то улыбается. Откуда ему было знать, что лет тридцать — тридцать пять тому назад паренек по имени Эрнест Лэм точно так же выбирался тайком из дому и швырял камни в окна девушки, ставшей впоследствии миссис Лэм.
Уяснив, что никто не требует от него выложить «все сразу и без утайки», Фредерик немного успокоился и довольно связно изложил нехитрую историю своих отношений с Глорией Гуд. Постепенно его голос окреп, и он почти уже совсем оставил носовой платок мисс Силвер в покое. Та с удовлетворением отметила, что мальчик, кажется, произвел на инспектора Лэма благоприятное впечатление. Во всяком случае, слушал он его очень внимательно.
— Ну хорошо, — сказал он наконец. — Главное, вы помирились. Прямо гора с плеч. Но ты разумеется, понимаешь, что поступил нехорошо, тайком сбежав из дому посреди ночи.
— Понимаю, сэр.
— Вот и отлично. А сколько, говоришь, было времени, когда ты ушел?
— Чуть больше одиннадцати, сэр. Я знаю это, потому что мне пришлось ждать, пока уедет профессор Ричардсон. А потом он сел на свой велосипед, обогнул дом и выехал на дорогу.
— Сейчас быстро темнеет. Откуда ты знаешь, что это был профессор?
— А он оставил велосипед прямо под окнами моей комнаты. Потом еще ударился ногой о педаль и выругался. А уж когда профессор ругается, его ни с кем не спутаешь.
— Когда это было? У тебя в комнате есть часы?
— Да, сэр, будильник. Было минут десять — пятнадцать двенадцатого.
— Кстати… а зачем тебе вообще понадобилось высовываться в окно?
— Ну, я ведь видел, как профессор приехал. Хотел убедиться, что не столкнусь с ним.
— Ясно. Что было дальше?
— Мистер Маршам в это время обычно совершает вечерний обход, начиная его с дальних комнат, и я решил, что лучшего момента и не придумать. Постоял наверху черной лестницы, прислушался и тихонько спустился вниз.
Инспектор Лэм откинулся в кресле, пристроив свои огромные кулачищи на коленях. Фрэнк Эбботт, записывавший беседу своим быстрым аккуратным почерком, не в первый уже раз подумал, что шеф разбирается в людях. Он готов был поклясться, что одного грубого слова хватило бы, чтобы Фредерик замкнулся раз и навсегда.
— А как ты вышел из дому? — продолжал Лэм. — Через черный ход?
— Нет, сэр. Мистер Маршам запирает его на засов, а тот ужасно скрипит. В комнате экономки есть окно, сэр…
Лэм посмотрел на него в упор.
— Значит, ты выходил не через кабинет?
— О нет, сэр! — с ужасом воскликнул Фредерик. — Там же был сэр Герберт.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что от него только что вышел профессор. И потом, сэр Герберт всегда поздно ложился.
— Значит, в кабинет ты не заходил?
— Н-нет, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр.
— Ну, хорошо. Продолжай. Значит, ты вышел, увидел профессора, помирился с девушкой и вернулся. Что-нибудь еще?
Фредерик побледнел.
— Это было на обратном пути, сэр.
— Да?
— Я был уже возле самого дома, когда рядом хрустнула ветка. Я остановился, и она проехала мимо на велосипеде.
— Кто?
— Тогда я еще не разглядел, сэр. Да и фары были выключены. А потом она сошла с велосипеда и покатила его рядом. А я… а я пошел следом, потому что мне было очень интересно, кто это такая.
Фрэнк Эбботт поднял глаза и встретил взгляд мисс Силвер. Она коротко кивнула.
— И кто это был? — неторопливо спросил Лэм.
— Было плохо видно, сэр. Так вот… она оставила велосипед у дерева недалеко от дороги и пошла по тропинке. А тропинку эту ни за что в кустах не разглядишь, если только заранее не знаешь, что она там есть. Я так сразу и понял, что это кто-то из наших. Только никак не мог догадаться кто, потому что мисс Уайтекер уехала к сестре, а больше из женской прислуги никто на ночь в доме не остается.
— Продолжай, — сказал Лэм.
— Ну вот, возле дома тропинка сворачивает и подходит к самой террасе. Женщина уже поднялась по ступенькам, а я все никак не решался подойти ближе. Понимаете, я уже начал догадываться, что это мисс Уайтекер, и совсем не хотел попадаться ей на глаза. Она бы обязательно меня выдала. Ябеда еще та, это все знают. В общем, обычно я стараюсь держаться от нее подальше.
— И что было потом?
— А потом она вошла через балконную дверь в кабинет, и я решил, что если это все же не мисс Уайтекер, досадно будет, если я ничего не увижу, и отправился следом. В кабинете горел свет, дверь была открыта…
— Продолжай.
— Там ведь всего две ступеньки, сэр. Я поднялся по ним и заглянул в кабинет. — Он вытер дрожащей рукой лоб. — О сэр, это было ужасно! Хозяин лежал мертвый, а у него из груди торчал этот нож с рукояткой из слоновой кости.
Фрэнк Эбботт поднял голову.
— Уже торчал? Ты уверен?
— О да, сэр, такое разве забудешь!
Лэм забарабанил по колену своими страшноватыми пальцами.
— А что делала эта женщина?
— Она просто стояла и смотрела. Это была мисс Уайтекер, сэр.
— Она наклонялась к телу?
— Нет, сэр… она просто стояла. Стояла и разговаривала с ним, сэр. А он был уже мертвый.
— Понятно. И что она говорила?
— У меня прямо все похолодело внутри, сэр. «Ты хотел этого? Ты это получил», — сказала она. И, когда она повернулась уже, чтобы уйти, открылась другая дверь, — Фредерик ткнул пальцем, — вот эта вот, и в комнату вошла мисс Лайла.
— Мисс Лайла Драйден?
— Да, сэр, только она спала. С моей сестренкой такое тоже случалось. Доктор еще предупреждал, чтобы мы никогда не будили ее резко.
— Ты уверен, что она шла во сне?
— Да, сэр. Такое ни с чем не спутаешь. Мисс Уайтекер тоже сразу все поняла. Она тихо так засмеялась и сказала: «Ну надо же, как ты кстати».
— Так. И что сделала мисс Лайла? Она подошла к телу?
— Нет, сэр. Она дошла до середины комнаты и остановилась. Они ведь в таком состоянии совершенно не понимают, что делают, да и не помнят потом ничего. А мисс Уайтекер… мисс Уайтекер… — Фредерик судорожно сглотнул. — Она подошла к сэру Герберту, вытащила из него этот нож…