Выбравшись из седла, Джеймс повесил поводья на парапет моста. Он соскользнул по мягкой земле к самому краю берега и присел на корточки у кромки воды. Он всматривался в мягко плещущуюся воду, ища ответы и зная, что не найдет их.
Какой-то предмет на мелководье бросился ему в глаза. Он полез в воду, вытянув из нее нечто бесформенное.
Что-то грязное, закрученное в спираль. Веревка. Просто веревка, оторванная и теперь бесполезная.
Он бросил ее обратно в воду, но в этот момент его взгляд поймал какой-то отблеск. Окунув руки еще глубже, Джеймс вытащил почерневшую серебряную пуговицу. Скорее всего, она лежала в грязи уже тысячу лет и оказалась теперь на поверхности только потому, что в результате происшествия берег был изрядно перепахан колесами экипажа. Лорд Эллерби сунул потускневший предмет в карман жилета, чтобы потом рассмотреть его внимательнее.
Когда слуга забрал Тетли, чтобы отвести его в конюшню, навстречу Джеймсу бросился курчавый ретривер Джек, приветствуя хозяина с большим энтузиазмом, — он подпрыгивал и радовался с таким пылом, что Джеймсу пришлось отступить назад. В этот момент он наткнулся на кого-то, стоящего на коленях около последнего стойла. Оба от неожиданности едва не свалились в кучу сена.
— Лорд Эллерби? — Бет кинулась открывать ворота. Смутившись, Джеймс протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
— Примите мои извинения, Бет. Я не видел вас.
Она убрала с лица выбившуюся прядь.
— У меня это вообще хорошо получается — оказываться в неправильном месте в неподходящее время. — Поймав его взгляд, она быстро продолжила: — Я слышала, что вы сегодня собирались в Эллингем. Вы были в «Плюще»?
Напряженное выражение придало лицу Бет почти болезненный вид.
— Боюсь, никаких новостей, Бет. — Он хотел бы сначала обсудить появление в этой истории лжекучера с Кэролайн.
На переносице между красивыми карими глазами Бет пролегла глубокая морщинка, а затем девушка будто уже по привычке опустила уголки рта вниз. Джеймс тяжело дышал через нос, он едва сдерживал себя, чтобы не начать громко вздыхать от бессилия и жалости к ней.
К счастью, наличие шести пухлых щенков позади Бет можно было использовать как отвлекающий маневр. Джеймс улыбнулся:
— Так вот что привлекло вас здесь.
Он наклонился и заглянул внутрь набитого сеном стойла, затем поднял одно из извивающихся щенячьих тел и приложил его к своей груди. Джек перепрыгнул через доску, которая отделяла их от несметного количества лошадиных копыт, и наткнулся на неистово радостное приветствие кудрявых щенков и Эмбер, их матери.
— Да, это так. Они кажутся мне маленькими комочками любопытства, желающими исследовать этот мир. Вот сейчас играются от души, но в следующий момент могут просто крепко уснуть и ни о чем не беспокоиться. — Она показала на одного щенка, более крупного, чем остальные, дремавшего в углу и совершенно не обращавшего внимания на возню и толкание своих братьев и сестер. Бет снова присела и положила щенка на колени. — Этот — мой любимый.
Щенок абсолютно ничем не отличался от остальных. Джеймс рассмеялся и опустился на корточки рядом с ней.
— Как вы можете так говорить? Они все похожи друг на друга.
Бет усмехнулась:
— Но это действительно легко определить. Она всегда приветствует меня самой первой. Она почти самая высокая и самая худенькая.
Джеймс хмыкнул:
— Другими словами, вы никак их не различаете, просто угадываете.
— Конечно, я могу ее отличить. — Бет с заговорщическим видом посмотрела направо, затем налево, понизила голос до шепота и повторила свои слова, как будто раскрывала ему какой-то секрет: — Конечно, я ее отличаю.
Она подняла правую переднюю лапу извивающегося щенка. Среди всех остальных выделялся один белый коготь.
Джеймс улыбнулся. Он встретился с Бет глазами и не смог сразу отвести взгляд, хотя сделал это не намеренно. Так прошло несколько мгновений. Только когда щенок попытался лизнуть Бет в подбородок, они одновременно вышли из охватившего их оцепенения. Чувствуя удивление и неловкость, Джеймс осознал, что его поведение было неподобающим.
— Я рад, что вы получаете удовольствие от общения с ретриверами, Бет. — Он опустил свой извивающийся сверток обратно в солому, поднялся и отряхнул отпечатки собачьих лап. — Хорошего дня.