Бет увидела, что Кэролайн вся съежилась. У нее получилось кивнуть и улыбнуться, однако улыбка вышла несколько вымученной. Бет и Джеймс последовали ее примеру.
— Пожалуйста, извини нас, Уолтер, — сказала Кэролайн. — У нас еще очень много дел.
Все трое вышли в холл вместе, но разошлись у главной лестницы. Женщины направились в кладовую комнату на чердаке, а Джеймс отправился ждать Уолтера в библиотеке.
Мистер Эванс, худой дворецкий с сутулыми плечами и неуверенной походкой, сделал шаг вперед, как только появилась группа людей. Он попросил хозяина уделить ему пару минут.
Ступив на первую ступеньку лестницы, Бет оглянулась и увидела, как мужчины входят в библиотеку. Выражение лица Джеймса было мрачным, но спокойным. Она повернулась, чтобы посмотреть на Кэролайн, пожала плечами, и они продолжили путь на чердак.
Глава 6
Знакомство с мисс Доббинс
Несмотря на то что ей было очень интересно, почему дворецкий вел себя так странно, Бет все же последовала за Кэролайн по лестнице. Поднявшись наверх, Кэролайн указала рукой в направлении черной лестницы, которая вела к чердаку-кладовой. Наконец они остановились в пыльном углу под карнизом крыши.
— Как ты думаешь, что случилось? — спросила Бет. Беспокойство одолевало ее.
Кэролайн смахнула паутину с крышки большого сундука и пожала плечами.
— О, не волнуйся, Бет. Наверное, какая-то мелочь… что-нибудь связанное с поместьем или одним из арендаторов. Если бы это касалось дома, мистер Эванс поговорил бы со мной.
Бет кивнула, пытаясь унять свое непроходящее волнение. Вряд ли желание мистера Эванса поговорить с Джеймсом имело какое-либо отношение к ней, но все же, стараясь прогнать из головы тревожные мысли, она шумно выдохнула и помогла Кэролайн поднять тяжелую крышку сундука. Внутри лежало несколько аккуратно сложенных платьев.
— Мисс Овертон, моя гувернантка, никогда не была расточительной — она не могла себе этого позволить, — но в прошлом году я убедила матушку выделить ей отрез ткани на костюм для верховой езды как раз незадолго до того, как она, мисс Овертон, покинула этот бренный мир. — Кэролайн дотронулась до кружева платья, лежавшего сверху. — Мы все ее очень любили. Собственно, она собиралась остаться в Хардвике. Я искренне жалею, что она поехала тогда в Ноттингем. — Кэролайн на мгновение сжала губы. — Она подхватила брюшной тиф, и больше я ее никогда не видела.
Кэролайн посмотрела на Бет и слабо улыбнулась.
— Я раздала беднякам все, кроме ее любимых платьев, с ними я не смогла расстаться. — Одним движением Кэролайн вытащила из сундука шелковое платье сливового цвета и протянула его Бет. Она приложила лиф к груди и плечам девушки, а затем окинула взглядом нижнюю часть. — Как я и думала. Оно тебе определенно пойдет. Думаю, мисс Овертон порадовалась бы, что ты его носишь.
Бет бережно потрогала великолепную ткань.
— Значит, мы не поедем к портнихе в Уэлфорд Миллз?
— Нет, поедем, — голос Кэролайн звучал теперь приглушенно, потому что она снова наполовину нырнула в сундук. — Отсюда мы возьмем только дневное платье и платье на вечер, но ты будешь носить их недолго — пока не будут готовы новые.
Кэролайн продолжала копаться в сундуке.
— Вот оно! — наконец воскликнула она. Кэролайн выпрямилась и вытащила темно-синюю бархатную «амазонку» из глубин сундука. Она держала ее высоко над головой, но юбка платья все равно доставала до пола. — Да, это был последний наряд, что она сшила. Полагаю, она надевала его всего несколько раз. — Кэролайн печально уставилась на «амазонку».
— Трудно терять кого-то, — сказала Бет, сочувственно сжимая руку Кэролайн, — понимаю. Я потеряла свою мать, когда была совсем маленькая.
Слова прозвучали из уст Бет раньше, чем она поняла, что сказала. Она стояла неподвижно, кажется, очень долго, а затем медленно обернулась и увидела, что Кэролайн с удивлением смотрит на нее.
У Бет словно подкосились ноги. Она с шумом села на соседний сундук, не обращая внимания на грязь и пыль.
— Бет! Ты что-то помнишь?
Прижав пальцы к вискам, Бет стала неистово стучать по ним, словно пыталась заставить мозг работать.
— Кого, когда? — Она нахмурила лоб и зажмурилась, пытаясь заставить себя думать. Но все было бесполезно: закоулки ее сознания все еще находились в тумане. — Нет, — произнесла она, застонав от разочарования.