Кэролайн сидела, удобно расположившись на диване в гостиной на улице Харли-стрит, двадцать шесть, на Кавендиш-сквер в Лондоне. Она облокотилась о подлокотник дивана, слегка расправив пышную юбку своего лилового дневного платья. С этого места у окна Кэролайн могла видеть шумные экипажи и оживленную улицу внизу. В этот утренний час народу было очень много. Это были и те, кто шел в гости, и торговцы со своим товаром, и просто гуляющие, решившие подышать воздухом. Кэролайн, спрятавшись за шторами, могла наблюдать за всеми тремя сторонами площади, ее саму при этом видно не было.
Парк посреди площади был этаким островком покоя среди непрерывного движения и шума большого города. Его зелень и переплетающиеся тропинки словно напоминали людям о том, что жизнь существует и за пределами каменных и стеклянных барьеров. Напротив улицы Вигмор была расположена скамейка, частично затененная раскидистым бересклетом и шипастым барбарисом.
На ней сидели малыш и скромно одетая женщина, но потом Кэролайн увидела, что к ним присоединился молодой человек, одетый в простую рабочую одежду. Его движения были естественными, расслабленными и ничем не примечательными. Только его слегка развернутый корпус позволил ей догадаться о его интересе к происходящему в доме номер двадцать шесть.
Кэролайн была благодарна за его бдительность.
Нед словно чувствовал личную ответственность за то, что позволил Патерсону проскользнуть мимо него, и за фиаско на обрыве. Он во что бы то ни стало хотел восстановить веру членов семьи в его способности. Джеймс приказал ему охранять женщин, но не уточнил, как именно он должен это делать. Поэтому Нед взял на себя ответственность следить за резиденцией снаружи.
Последние три дня Нед наблюдал и ждал, занимая разные позиции на улице и в парке. Он бродил вдоль конюшен за большими грузинскими террасами в поисках чего-то необычного. Потом он сообщил, что не обнаружил, однако, ничего подозрительного.
Им удалось уехать из Вэлфорд Миллз незамеченными.
Первые несколько часов после того, как они выехали из ворот Хардвика, были мучительными. Бедная храбрая Бет держалась мужественно. Она говорила самой себе, что по сравнению с ее страхами и опасениями быстрое движение кареты было почти благом. Она приложила все усилия, чтобы ее раненая нога как можно меньше двигалась.
Также Кэролайн, конечно же, беспокоил ее брат. Джеймс ехал по обочине дороги, изучая местность и время от времени останавливаясь, чтобы вовремя заметить любые намеки на преследование. Они проехали приблизительно три часа, показавшихся бесконечными, пока, он наконец не сообщил дамам, что все спокойно.
С наступлением нового дня стало очевидно, что их врагу, по меньшей мере временно, придется немного поскучать. Они периодически останавливались, чтобы немного подкрепиться. Затем совершили достаточно долгую остановку в гостинице, чтобы дать отдохнуть своим затекшим мышцам и поспать несколько часов. Окраин Лондона они достигли сразу после захода солнца на второй день.
На Харли-стрит Кэролайн и Бет пришлось подождать, пока Джеймс вводил экономку в курс дела. Он передал для этого записку от доктора Брэнта. Когда все было улажено, Джеймс быстро подхватил Бет на руки и понес ее вверх по лестнице в гостиную.
Кэролайн вошла в усадьбу усталая и измученная путешествием. Она прошла через просторный главный холл и поднялась по изящной лестнице, присоединившись к Бет в гостиной. Джеймс быстро распорядился насчет багажа, который нужно было достать из кареты, и, как только все было готово, отнес Бет в ее комнату. Их прощание было коротким, и, судя по отчаянию в глазах Бет, Кэролайн поняла: ее подруга надеялась, что Джеймс задержится.
Но это не входило в его планы. У Джеймса была цель, и он был настроен решительно. Он признал, что оставаться рядом слишком безрассудно, и Кэролайн знала, что Джеймс не отступит. Вскоре они с Сэмом направлялись к площади Беркли.
В течение следующих пяти дней затворницы не видели никого, кроме доктора Брэнта. Первое время Бет оставалась в постели, поскольку ее рана была сильно побеспокоена поездкой в Лондон. Кэролайн боялась, что нужно будет вызывать хирурга, но у Бет оказался крепкий организм. В итоге больную удобно разместили на двухместном диванчике напротив Кэролайн, где она могла спокойно дочитать начатый роман.
— Прошу прощения, мисс Эллерби. — Мейган стояла прямо в дверях, не решаясь войти в комнату.
Кэролайн отвела взгляд от толпы на улице и кивнула.
— Я составила список, который вы просили. — Горничная пересекла комнату и вручила бумагу Кэролайн. — Полагаю, сейчас там все учтено.