Сейчас их главная задача — установить слежку за этим мошенником, но в том-то и состояла проблема.
Мистер Джо Смайт засел безвылазно в своей комнате в «Роге и Чертополохе». Он находился там все утро. Заранее осведомившись, Уолтер узнал, что мужчина встал в восемь, плотно позавтракал, а затем вернулся в комнату.
Это великолепно, подумал Уолтер. Значит, он в самом деле затевает что-то гнусное и теперь просто готовится.
Друзья выбрали удобную наблюдательную позицию у витрины магазина шляпок для наблюдения за «Рогом и Чертополохом» и стали ждать. Уолтер и Генри с комфортом расположились на мягких сиденьях в заведении «Додд и Тобин» и просидели так более двух часов. Поначалу они были готовы начать действовать и, если Джо Смайт соберется покинуть гостиницу, продолжить следить за ним.
Они ожидали, что просто будут сидеть снаружи, наблюдать, а когда он выйдет, двинутся за ним по улице и продолжат преследовать его или пешком, или в экипаже Уолтера. Однако, когда третий час их слежки был на исходе, Уолтера стало напрягать это бессмысленное сидение. Дверь в «Рог» то и дело открывалась и закрывалась, но мистер Смайт так и не появился. Торговцы, путешественники, владельцы магазинов и даже оруженосец приходили и уходили, но не было никаких признаков присутствия мистера Смайта.
Уолтеру стали надоедать жалобы Генри. В конце концов, он не виноват, что этот мерзавец потратил все утро на обдумывание своего коварного плана.
Уолтер тяжело вздохнул.
Снова зазвенел звонок — еще один покупатель зашел в магазин шляпок, но Уолтеру это было неинтересно. Он не отводил взгляда от своего объекта, не отступал от цели. Отвлекаться не было времени.
— И чем же, интересно, вы, парни, занимаетесь? — спросил мистер Стрикленд, который внезапно возник рядом со стулом Уолтера. Лицо мужчины было каменным, а слова, адресованные им, — довольно резкими.
Уолтер быстро поднял глаза и снова перевел взгляд на гостиницу.
— Наблюдаем за мистером Смайтом, — прошептал он. — Ведем тайное наблюдение. — Он увидел, как еще один торговец вошел в «Рог». Его новые сапоги блестели на солнце. — Когда он выйдет, мы с Генри пойдем за ним и оповестим вас, если что-то узнаем.
— Мистера Смайта нет в его комнате. Он ушел некоторое время назад, — сказал Стрикленд ледяным голосом.
Уолтер оторвался от наблюдения и некоторое время рассматривал лицо пожилого мужчины, пытаясь понять, можно ли верить такому неожиданному заявлению.
— Но мы же все время смотрели…
— Знаю, но этот человек ушел два часа назад.
— Что?! — вскрикнул с негодованием Генри, оборачиваясь на Уолтера. — Ты имеешь в виду… — Жест Уолтера заставил Генри понизить голос. — Ты имеешь в виду, что мы неотрывно пялились на эту проклятую дверь зря?
— И, — сквозь зубы произнес мистер Стрикленд, — привлекая при этом к себе много внимания. Мало того, что ваши лица могут быть видны с улицы, вы еще и оставили здесь, можно сказать, свою визитную карточку.
Мистер Стрикленд указал через окно на карету Уолтера. Кареты и повозки медленно двигались вокруг неудачно припаркованного и всем хорошо известного экипажа. Парень, державший поводья, не обращал внимания на злые окрики и почти спал стоя.
— Пожалуйста, мистер Эллерби, мистер Томпсон, идите домой. Позвольте мне делать свою работу. — Мистер Стрикленд наклонил вперед спинку стула Генри, вынудив его встать на ноги.
Он протянул руку, чтобы проделать то же самое с Уолтером, но тот уперся ногами и помешал совершить ему этот унизительный поступок. Парень преувеличенно церемонно встал и поправил жилет. Затем вздернул подбородок и попытался взглянуть на мужчину, который был гораздо выше него. Затем, не сказав ни слова, он низко поклонился посетителям магазина. Уолтер, а следом за ним и Генри спустились вниз по ступенькам, оглянулись вокруг и эффектно запрыгнули в карету.
Уолтер заплатил мальчишке больше, чем полагалось, сделал знак, чтобы тот разворачивался и вызвал тем самым еще большее столпотворение на дороге.
Лица, наблюдавшие за ними, были злыми, перекошенными от отвращения и возмущения, но любопытство исчезло.
— Доброе утро. — Ребекка вошла в столовую последней, поскольку встала позже всех. Она прошла прямо к сервировочному столику и наполнила тарелку из довольно горячего блюда, затем понесла завтрак к столу.