Вернулся он минут через пятнадцать.
— Удалось? — спросил я.
— Естественно. Правда, не без трудностей. Дело в том, что папа сейчас в отъезде. Мы попадем туда через помещение охраны.
— Надеюсь, Теччи нас там ждать не будет, — сказал я.
Бекетт улыбнулся:
— Об этом не беспокойтесь. — Он вытащил платок, вытер со лба несколько капелек пота. — Как ваша нога?
— Побаливает.
— А шея? И вообще выглядите вы очень утомленным.
— Вы тоже, — сказал я. — Кстати, от чего вы принимаете таблетки?
— Воспаление капсулы локтевого сустава. Теннисная травма. — Он усмехнулся. — Боюсь, что в этом сезоне Уимблдон мне не выиграть. А ваша шея…
— У меня рана много серьезнее и совсем в другом месте. Скажите, есть какие-то известия о Джинни?
— Пока нет. Но Мобрайт задействовал наших лучших людей.
— Это ужасно, Бекетт. И если она ранена или вообще… то все это не имеет никакого смысла.
— Я разделяю вашу тревогу, но зачем предполагать худшее? Крепитесь.
— Ладно. Если добудем Кинжал, попытаемся обменять его на Джинни.
— Но ведь Леонардо хотел, чтобы его использовали для благородных целей, — проговорил Бекетт, пристегиваясь ремнем к креслу.
— Самая благородная цель для меня — это спасти Джинни, — отозвался я. — Все остальное потом.
— Конечно. Я вас понимаю теперь много лучше, чем прежде. — Бекетт вздохнул, похлопал меня по руке. — Вы вовсе не негодяй, каким казались совсем недавно.
— И вы тоже, — сказал я, — вовсе не такой высокомерный… хм… пижон.
Бекетт засмеялся.
— Вот что значит хотя бы немного поработать вместе. Я рад, что нам удалось объединить усилия. Как только завладеем Кинжалом, сообщим об этом Креллу. Он должен откликнуться. Обязательно. Потому что в Кинжале его спасение. А мы спасем мисс Джанелли. — Он снова похлопал меня по руке. — Расслабьтесь, молодой человек. Вы сделали невозможное. Мы в двух шагах от цели.
Глава восемнадцатая
С тех пор как я стал каскадером, моим хлебом насущным стал риск. Я так к нему привык, что почти не замечал. Но острая тоска, тревога, сердечная привязанность — все это было для меня новым, исключительным.
Я посмотрел на Бекетта. Он сидел, забросив ногу на ногу. Из брючной манжеты периодически выглядывала прикрепленная к лодыжке небольшая кобура с пистолетом.
— Вы вернете мне мои пистолеты? — спросил я.
Он на секунду замер. Посмотрел на меня.
— Хорошо, что напомнили. Я все собирался спросить вас об этом миниатюрном. Очень интересное оружие.
— Так я их получу?
Бекетт отвернулся к окну.
— О каком оружии может идти речь, если вы прибываете в страну нелегально?
В этот момент самолетное шасси стукнулось о бетонированную полосу. Мы приземлились в аэропорту Леонардо да Винчи.
Нас ждал черный «мерседес». За рулем — широкоплечий Пенделтон, с которого совсем недавно в Милане я снял блейзер. Мобрайт бросил на него безразличный взгляд и уселся рядом со мной.
Минуя все формальности — пограничный контроль, таможня и прочее, — мы выехали на шоссе, идущее вдоль Тибра, свернули налево на кольцевую, дальше направо, потом по виа Аурелия к собору Святого Петра, миновали его и, протиснувшись сквозь толчею, подъехали к Сикстинской капелле.
Пенделтон поставил машину там, где парковка категорически запрещена. К нам тут же приблизился священник высокого ранга в сутане.
Безуспешно пытаясь скрыть волнение, он обменялся коротким рукопожатием с Бекеттом. Представился по-английски, назвавшись кардиналом Гаэтано Лорро, ватиканским министром.
Пенделтон остался в машине. Остальных кардинал повел по мраморной лестнице наверх в просторное помещение охраны. Гулкое эхо наших шагов подчеркивало важность происходящего. Через несколько минут мне предстояло наконец встретиться с Леонардо.
В центре комнаты стоял худощавый человек в рабочей одежде. Увидев нас, он поправил очки в металлической оправе, посмотрел на пол, где пересекались девять проведенных синим мелом линий, и сверился с планом, который держал развернутым в руке.
Я пригляделся. Оказывается, он успел отковырнуть в самом центре квадратную мраморную плитку со стороной примерно двадцать пять сантиметров. Рядом на полу лежала мощная дрель.
— Элверсон, вы уверены, что это то самое место? — спросил Бекетт.
— Абсолютно. — Человек в спецовке снова сверился с планом, на одной стороне которого был изображен потолок, а на другой помещение охраны, где находились мы.
— Только не дай Бог ничего там не повредите.