– Не переживай, друг мой, на сей раз я пришел надолго, – Мастер словно прочитал его мысли. – Нас с тобой ждет много славных дел.
Антрес выпустил своего друга из объятий.
– Да неужели? – с иронией в голосе спросил он. – А я думал, не пройдет и года, как ты снова отправишься в небытие?
– Так просто ты от меня избавишься, – рассмеялся Мастер.
Пока Антрес был поглощен общением с другом, которого он так давно не видел, Соболев пришел в себя. Он шагнул к кинжалу, взял его в руки, попытался разглядеть золотую вязь на лезвии, алмаз в гарде. Но тут мутный камень засветился изнутри теплым желтым светом. Камер-юнкер даже не испугался. Он как завороженный наблюдал, как свет становится все ярче, переходит на его руки, дарит ощущение легкости в его теле.
А потом кинжал с грохотом рухнул на пол.
Услышав резкий звук, Антрес быстро обернулся и к своему удивлению обнаружил, что Соболева нигде нет.
– Куда он подевался? – спросил Призрак, подбирая свой кинжал.
– Сработала защита кинжала, – пояснил Мастер. – Когда кто-нибудь берет в руки кинжал без твоего разрешения, он изчезает ровно на сутки. Неужели за пять сотен лет ты ни разу с этим не сталкивался?
Антрес покачал головой. Мастер удивлял его даже в тех вещах, где, казалось, ничего не может удивить – в его кинжале.
– Значит, мы пока можем посидеть здесь, – отметил Призрак. – Надо сказать, у Соболева хорошая коллекция вина.
– Я всегда любил хорошее вино, – Мастер плюхнулся на диван. – Жаль в прошлые мои два перерождения мне не удалось насладиться вкусом этого благородного напитка.
Антрес открыл бутылку, разлил по хрустальным бокалам густой кроваво-бордовый напиток.
– Расскажи мне про свое последнее перерождение, – Призрак протянул своему другу один из бокалов. – Я знаю, на новом континенте была одна дикая страна. Ее уничтожили испанцы. Ты жил там?
Мастер рассеянно покрутил вино в бокале, наблюдая, как оно оставляет разводы на стенках.
– То было самое странное из моих перерождений, – начал он. – С того самого момента, когда я осознал, что я – Мастер, я помнил все. Так будто сработал твой кинжал. И с самого начала я знал, как мало времени у меня есть. Я должен был создать вещи всего для трех alius. Один из них был жрецом, который убил меня, распоров мне грудь обсидановым кинжалом, что я сделал для него, и вырвал из моей груди все еще бьющееся сердце.
Говорил он это с таким равнодушием, будто речь шла о прошедшем завтраке, а не о его убийстве. Антреса это поразило. Мастер мог быть сдержанным, спокойным, рассудительным, но никак не бесчувственным. А сейчас он казался человеком, которому действительно вырвали сердце.
– А кем были другие двое? – спросил Антрес, решая не вдаваться в откровенно не приятную для своего друга тему.
– Они близнецы – брат и сестра, – на лице Мастера промелькнула легкая улыбка, будто ему было приятно вспоминать тех двоих.
– Редкое явление, – заметил Антрес. – Я слышал о таких alius, но никогда не встречал.
– Действительно, – согласился Мастер. – Alius пробуждается в близнецах только, если оба из них живы. Сам понимаешь, в наше время это достаточно редкое явление. Те двое, Анакоана и Чантико… славные были ребята. Добрые, порядочные, смелые. Но родившиеся не в то время и не в том месте. Я старался, как мог, защитить их жреца, который охотился на них. Ради этих двоих я даже создал свой очередной шедевр.
Услышав это, Антрес невольно поднял брови в знак удивления и посхищения. Мастер всегда крайне щепетильно относился к изготовлению шедевра. Видимо, те близнецы действительно заслужили особый подарок.
– Мне бы хотелось познакомиться с ними, – сказал Антрес. – По твоим словам, они должны быть хорошими людьми.
– К сожалению, это невозможно. Я не чувствую их в этом мире, а значит их нет в живых, – опять в голосе Мастера промелькнул невероятных холод.
Заметив это, Антрес нахмурился. Alius умеют ограждать себя от неприятных чувств. Антрес когда-то тоже так делал. Но после болезненой неудачи, связанной с прошлым перерождением Мастера, Призрак понял, насколько важно уметь сохранять в себе чувства и эмоции. Это помогает оставаться человеком, оставаться тем, кто умеет находить причины и силы жить дальше. И вот теперь Антрес видел, как самый мудрый и, наверное, самый старый из всех, кого он встречал, поддается этому пороку. Тем не менее, Антрес надеялся, что это еще отголоски прошлого перерождения и вскоре его старый друг придет в норму.