— Водичка-то какая! — улыбнулся Лешка родничку, зачерпнул ладонью, а тот звякнул и побежал дальше.
— А вот теперь посмотри сюда, Алеша. Здесь мускатный виноград растет. Я его сам выходил… Это не так просто, брат! Тот, кто выращивает виноград своими руками, знает, какой это тяжелый, но благодарный труд, — сказал дедушка. Он шел между рядами и поминутно оборачивался к внуку. Вместе осматривали кусты с тяжелыми гроздьями, похожими на крупную смородину, только основание корневищ и стебли у них толстые. А грозди — крупные и увесистые, как гири. Дед Степан аккуратно опустил ветку и шагнул дальше, продолжая экскурсию по плантации.
— Начиная с ранней весны, и пока снег не притрусит землю, за ним уход да уход, как за дитем, нужен… Интересно весной! Смотришь, вытягивается из почек лоза на обрезанных ветках. Нежные листочки раскручиваются — сердце радуется. Потом появляется цвет будущих гроздей. Сразу видишь: хороший виноград будет или плохой… Когда обрезают виноград, остаются лишь пеньки да крупные сильные ветки. Они-то и дают новые побеги. Это, брат, с умом надо делать. Почки повреждать нельзя, надо смотреть, где самые сильные, те и оставлять. Беречь виноград нужно от заражения грибком, обрабатывать приходится, да еще окучивать, да укрывать, если зима холодная… И так без конца: работа, работа, если хочешь хороший урожай получить, — дед остановился у куста. — Иному подпорки надо ставить, чтобы грозди на землю не ложились. А вот этот, например, любой груз выдержит, как-то вверх растет, и какие бы грозди тяжелые ни были, не повалится. Стоит, держит тяжесть до самой осени, ждет, когда хозяин придет, груз снимет.
— А у тетушки Верии виноград на деревьях вьется. Я сам срезал янтарные грозди. И черный у нее был…
— Это не тот виноград! У того могучая лоза карабкается на стену, лезет на дерево, на решетках стелется. Наш же виноград степной, кустами растет. Один грех на него: шпаки налетают. Осенью собираются в стаи, как саранча, черной тучей носятся над колхозными плантациями. Председатель всякие пугала от них придумывает. Но лучше всего — вовремя убрать урожай…
— Интересно у вас тут, дедушка!
— Интересно? Верно, интересно, — оживился дед Степан. — Вот на, попробуй эту кисточку, — он прищурил глаз и с вопросительной улыбкой посмотрел на внука. Крупные ягоды просились в рот. Алеша попробовал и был удивлен:
— Они же теплые, дедушка!
— Потому и называется «Солнечный» — от солнца нагревается, зреет, сладким становится…
Алеша оторвал ягодку и стал ее рассматривать: на кожуре следы пальцев так четко отпечатались, как криминалисты не снимут. Он с наслаждением ел сладкие плоды. Во рту, в носу разливался нежнейший аромат, — что там твои духи, — опьяняющий запах.
Степан Егорович любил именно этот сорт винограда и насадил на своей усадьбе кустов предостаточно. Тем и жила дедова крестьянская семья в военные годы, что трудом своим кормилась с корня, да еще и доходы имела.
— Дедушка, а этот виноград спелой земляничкой припахивает. Какую прелесть создает природа!
— Природа, говоришь? Это верно, природа! Но в этот, мускатный, еще и душа моя, и сердце вложены. Труд радостный много значит. Потому и работаешь — не устаешь. Подневольный труд никогда таких добрых плодов не приносил. Виноград — лучшее, что смогла сотворить природа для человека. Но сколько труда надо вложить, чтобы ягодки сизыми стали. Как только припудрятся нежной пыльцой, значит, пора к сбору готовиться. За хороший уход всегда отблагодарят тебя нежные ягодки.
— За то, наверное, человек и любит виноград больше всего на свете, — поддержал внук доводы деда.
— Виноград — само собой. Эта фрукта сезонная, долго не сохраняется. А вот вино из него можно годами хранить, умеючи, конечно. С ним ничего не сделается. Наоборот, старое вино крепче молодого, и цена ему выше.
— Дедушка, вот вы меня угостили вином, достаточно много выпил, вволю, можно сказать. Но я совсем не хмельной, а на душе так легко и приятно…
— То-то и оно! Приятно, легко! Люди водку пьют, убивают здоровье, придумали себе настоящую смерть. А сколько людей гибнет от самогона вонючего. Это же отрава, в самом деле, сивуха гадкая. И никто не задумывается, сколько горя приносит пьянство!
— На фронте спирт давали бойцам, дедушка.
— Не знаю, зачем давали, — заворчал дед, — может, надо было от холода согреть людей, а может, для храбрости угощали. Но я бы никогда ни спирт, ни водку не пил… Другое дело, чистое виноградное вино! Здесь не допускается никаких примесей. Потому и называется «сухое». Виноградный сок — это же кладовая нужных для тела жизненных сил. Потому оно и полезно для здоровья человека, сынок! Душа отдыхает, поет, когда стаканчик хорошего вина выпьешь.
— Да, это верно! Мне так хорошо, дедушка, усталость с дороги прошла, как не бывало! Тепло, уютно после мускатного!
— Я читал: древнегреческий бог Бахус воспевал вино! Не зря воспевал. Это же здоровье, радость, хорошее настроение… Но никто и никогда не воспевал водку! Люди скорее проклинают ее, чем хвалят.
— Дедушка, а у кого много вина, куда его девают? Здесь же глухая деревня.
— Чудак ты человек. Молодой, военный. Вино всегда было главнейшим продуктом купли-продажи. Виноделы несут радость людям, а деньги на хозяйские нужды тратят, на хлеб да на одежду расходуют… Ты думаешь, откуда эти кирпичные дома взялись? Вон какие хоромы стоят! Посмотри, почти в каждом доме винодельни, да погреба понастроены. В некоторых — бочки стоведерные стоят, а то и более… Здесь немецкая колония на пустынных холмах когда-то обосновалась. Еще при Петре Великом первые поселенцы были. Это они по всем пригоркам, да по угорам и низинам виноградники насадили. Труда вложено столько, что ты себе представить не можешь. Жили они до войны много лет, веков, можно сказать, из поколения в поколение передавали свои плантации, свое мастерство виноделия. Вино продавали. Через торговлю все у них было: и хлеб, и скот, и птица. Свиней откармливали на отходах, прилично одевались и праздники устраивали. А лошади в упряжи — одно заглядение было… Я приехал сюда еще до войны — удивлен был, как люди хорошо живут. Но работать они умеют! Лодырей не терпят! Дружные, прекрасные люди! Поселился я здесь, в Либендорфе, без всяких хлопот. Тогда так деревня называлась. Сначала бочки делал. Дубовая бочка долго служит, а вино в ней не портится, аромат в ней не пропадает… Сделать такую бочку нелегко: подгонка точная нужна и обручи надежные. Потому и платили хорошо…
— Дедушка, а где дуб брали для бочек? Здесь, в степи, не растет ведь.
— Немцы сами заготавливали колоды, привозили издалека. Заказывали, покупали где-то… За хорошую бочку мне бочку вина давали. Вином расплачивались. Я делал чаны, большие бочки и маленькие бочонки. Помоложе был тогда! И всякий раз хорошо платили…
— А сейчас здесь немцы есть?
— Нет, браток, ни души! Выслали несчастных, всех под гребенку. Разорили, искалечили семьи. Жаль было смотреть, что с ними творили… И все из-за того, что мы с немецкими фашистами воевали.
— А куда же их выслали, деда?
— Не спрашивай, не знаю! Конечно же, в тыл, подальше от фронта, на восток, в Казахстан да в Сибирь, наверное. А плантации загубили. Колхозы устроили. Ухода не стало. Половина посадок виноградника посохла, половина — выкопана. Растащили по кустам ночами. Сейчас глянь на угоры — облысели они, пусто! Только в низинах еще кое-где осталось…
— Шла война! Я думаю, теперь восстановят разграбленное, наведут порядок, деда?
— Не знаю, не знаю, может, наладится все, только вот что я тебе скажу: здесь нужен очень хороший хозяин, без этого ничего не получится…