Древние мечи и современное оружие были выбиты из рук самураев. На полях Маньчжурии советские войска захватили громадные военные трофеи. Кроме техники, уничтоженной в боях, взяли почти тысячу самолетов, тысячу двести орудий разных калибров, восемь тысяч минометов и пулеметов, триста тысяч винтовок, тысячи автомобилей, семьсот пятьдесят складов с боеприпасами, вооружением, продовольствием.
Не легко далась советскому народу эта победа - боевые потери в Маньчжурии составили двадцать две тысячи раненых и восемь тысяч убитых.
Но не только восстановлением государственных границ, не только военными трофеями и сотнями тысяч пленных солдат определялось величие победы Советской Армии в августовских боях на Востоке. Ликвидировав постоянно тлеющий очаг войны на Дальнем Востоке, выполнив свой интернациональный долг, Советская Армия создала благоприятные условия для освободительной борьбы народов азиатского континента, и прежде всего для освобождения трудового народа Китая. Создавались не только условия...
Все японское трофейное оружие - оснащение миллионной Квантунской армии - перешло безвозмездно в распоряжение китайской народной армии. Без этого оружия победа китайского народа была бы просто немыслима.
Прибыв в Мукден на парад Победы, Линь Бяо снова просил от имени Мао Цзэ-дуна помочь им оружием. На этот раз Линь Бяо просил передать японское оружие, захваченное в Северной Корее. Он с тревогой говорил, что гоминдановские войска Чан Кай-ши накапливают силы, вот-вот начнут большое наступление на Харбин. Если оно удастся, народная армия будет отрезана от промышленных центров Маньчжурии, от побережья с его портами, через которые идет снабжение из Советской России...
- Если так случится, - говорил Линь Бяо, - мы долго не выдержим. Людей у нас достаточно, но не хватает оружия... Вся надежда на великого нашего друга, на Советский Союз.
Через несколько дней из Кореи пошли эшелоны с оружием. Линь Бяо растроганно благодарил за оказанную помощь.
- Мы никогда, никогда не забудем вашей братской поддержки! Десять тысяч лет жизни нашим советским друзьям! - непрестанно восклицал он и пожимал всем руки.
Потом в Дайрен и Порт-Артур приезжали его заместитель Сяо Цзин-гун, начальник штаба Лю Я-лоу. Оба рассыпались в похвалах "великому другу", выражали любовь и преданность, клялись в вечной дружбе и просили, просили, просили... Просили магистральные паровозы, которых не хватало, просили создать ремонтные военные мастерские, просили оружие, боеприпасы и тревожно спрашивали - верны ли слухи, что американский флот хочет перебросить на север, в тыл Народно-освободительной армии, гоминдановские войска.
Намерения американцев полностью соответствовали доходившим слухам. Корабли Седьмого американского флота постоянно курсировали в Желтом море. В октябре посты береговой обороны доложили о появлении американских кораблей в прибрежных водах близ Порт-Артура и Дайрена. Эскадру запросили по радио - куда и с какой целью направляются корабли. Ответил командующий эскадрой вице-адмирал Сеттл: идут в порт Дайрен для важных переговоров с советским командованием.
Но эскадру никто не приглашал! Вице-адмиралу вежливо передали: в порт не заходить, кораблям остановиться на траверзе острова Дашаньдао вблизи Дайрена. А на батареях береговой обороны сыграли боевую тревогу...
Корабли эскадры встали на внешнем рейде. В морской бинокль было видно, как от флагмана отвалила вскоре моторная шлюпка и пошла к берегу.
На борту ее был адъютант командующего эскадрой капитан-лейтенант Щербаков - американец из русских белоэмигрантов. Он прибыл с личным поручением Сеттла к коменданту Дайрена генерал-лейтенанту Козлову. Сеттл настаивал на том, чтобы его кораблям разрешили войти в порт, вице-адмиралу надо поговорить с советским командованием... Генерал возразил: он не вправе давать такое разрешение. Что касается переговоров, генерал-лейтенант сам готов прибыть на американский крейсер с визитом вежливости. Он добавил, что будет рад приветствовать американского союзника, заодно они без посредников обсудят все вопросы, которые интересуют вице-адмирала Сеттла.
Все дипломатические каноны были соблюдены. Генерал-лейтенант в сопровождении переводчика, одетый в парадный китель, при всех орденах, едва умещавшихся на груди, прибыл на американский крейсер. Обменялись любезностями, поздравили друг друга с победой. По этому поводу Сеттл достал из секретера бутылку виски, отвинтил пробку и сам разлил по стаканам. После этого вице-адмирал приступил к деловому разговору.
- Мой генерал, - сказал Сеттл, - мы оба люди военные. Приказ для нас превыше всего.
- Я с вами согласен, адмирал...
- Командующий Седьмым флотом приказал моей эскадре провести рекогносцировку в порту Дайрен, чтобы определить действия, которые нам надлежит выполнить, - вице-адмирал Сеттл изъяснялся четко и осторожно, он был предельно корректен.
- О каких действиях вы говорите, адмирал? - спросил Козлов.
- Эти действия не затрагивают интересов наших двух стран... Дело касается третьего союзника - маршала Чан Кай-ши. По его просьбе Седьмой флот Соединенных Штатов должен перевезти из Шанхая в Маньчжурию несколько китайских армий, чтобы навести порядок, прекратить междоусобную войну. Порт Дайрен единственный в Южной Маньчжурии пригодный для этого. Надеюсь, вы согласны, мой генерал?
- Нет, не согласен, - спокойно и решительно возразил комендант Дайренского порта. - Это исключено. Надеюсь, вам известно, адмирал, что по договору Дайрен входит в арендованную зону, которая управляется советско-китайской комиссией. Только она может разрешить военным кораблям заходить в порт. Такого согласия комиссии я не имею.
- Ну, а если без согласия? - нервно произнес Сеттл. - Если я сам прикажу кораблям...
- В таком случае, мы люди военные, я должен буду отдать приказ не допускать корабли в порт...
- Хорошо, я запрошу своего командующего, как быть дальше, - как бы смирившись, бросил Сеттл, - останусь пока на рейде...
- Нет, корабли не будут стоять на рейде... Напомню, что существует международная конвенция по мореплаванию, адмирал. Вы обязаны отвести эскадру на двадцать миль от берега, в нейтральную зону. Ждите там ответа командующего.