Целью таинственной поездки Доихара в Тяньцзинь было уговорить китайского экс-императора Генри Пу-и занять престол будущего маньчжурского государства или, в крайнем случае, просто украсть Пу-и и доставить его в Мукден. Первоначально задуманную операцию предполагалось осуществить местными силами.
Первое время из Тяньцзиня шли неблагоприятные вести: начальник японского гарнизона майор Кассиа действовал грубо и неуклюже, как слон в посудной лавке. Доихара просто кипел от негодования, когда ему доложили о назревающем провале всей этой затеи с учреждением новой монархии.
Кассиа явился в резиденцию бывшего китайского императора и начал пугать его: в Тяньцзине его величество подстерегают опасности, в городе вот-вот вспыхнут беспорядки, чернь очень возбуждена, и неизвестно, во что выльются начавшиеся волнения. Могут быть грабежи, убийства, поджоги... Его величеству лучше всего уехать из города, предположим в Порт-Артур или Дайрен. Там под охраной японских войск ему будет спокойнее.
Робкий по натуре экс-император Пу-и заподозрил неладное - не хочет ли этот грубоватый японский майор завлечь его в западню? Пу-и ответил - он не желает покидать Тяньцзинь. Здесь у него жена, слуги... Наконец, куда он денет свое имущество... Бросать его? Нет, нет, он не желает подниматься с насиженного места...
- Кто советники императора, - спросил Доихара, - сколько они будут стоить?
Полковник Доихара был уверен, что в Китае все продается и покупается, дело только в цене. Но на свой вопрос Доихара не получил ответа. Он вскочил с кресла и нервно забегал по комнате...
Надо действовать, действовать прежде всего через людей, окружающих Генри Пу-и, через вдовствующую императрицу, через жену, слуг, сторожа, который стоит в воротах... Это ведь задача для детей младшего возраста!
Доихара приказал немедленно разузнать все, что касается окружения бывшего императора, и очень подробно, вплоть до склонностей характера - азарт, алчность, женщины, честолюбие...
В конце октября Доихара уехал в Тяньцзинь. Ему понадобилось несколько дней, чтобы уяснить обстановку. Он долго сидел и ломал голову над списком придворной челяди, обслуживающей свергнутое императорское семейство. Пока он остановился на двух лицах - на матери Пу-и, тщеславной, выживающей из ума старухе, и слуге Чэн Сяо, беззаветно преданном экс-императору, - управляющем дворца в Тяньцзине.
Накануне полковник Доихара отправил во дворец визитную карточку с приложением вежливейшего письма, в котором выражал надежду, что его величество император Сюань-тун, как величали экс-императора, соблаговолит принять полковника японской армии Доихара Кендези, находящегося здесь проездом и желающего отдать императору визит вежливости.
Доихара умышленно не употреблял в письме слова "бывший" или "экс-император" и называл его Сюань-туном, будто он оставался действующим представителем Цинской династии.
На прием Доихара явился во всех регалиях, их было у него предостаточно: ордена "Священного сокровища", "Золотого коршуна", "Двойных лучей восходящего солнца"... Мундир сиял золотыми галунами, на поясе висел парадный меч самурая. Доихара торжественно прошел во внутренние покои. Его сопровождал пожилой китаец с хитроватым лицом управитель дворца. Дворец выглядел мрачно, в узкие окна едва проникал тусклый свет, анфилада комнат, через которые проходил Доихара, напоминала антикварный магазин, в беспорядке загроможденный старинными вещами.
Генри Пу-и встретил полковника в маленькой гостиной, управляющий оставил их вдвоем. Перед Доихара сидел молодой близорукий китаец в громадных роговых очках, таких больших, что казалось, они закрывают его щеки. Растянутый, несоответственно большой рот при мелких чертах лица придавал Пу-и выражение болезненности и безволия. Когда Пу-и говорил, он обнажал высокие десны, из которых торчали крупные неровные зубы.
- Я прибыл сюда, ваше величество, чтобы засвидетельствовать глубокое уважение к вам со стороны Квантунской армии, офицером которой имею честь состоять.
- Благодарю вас! - тихим безразличным голосом ответил Пу-и.
Вначале разговор не клеился. Пу-и отвечал односложно.
- Я должен принести извинение за необдуманные слова майора Кассиа, - сказал Доихара. - Он, несомненно, сгустил краски, говоря об опасности пребывания в Тяньцзине для вашего величества.
- Вы так думаете? - оживляясь, спросил Пу-и.
- Несомненно... Конечно, лица высокого происхождения всегда находятся в некоторой опасности, тем более такой человек, как вы, которого ждет трон маньчжурского государства, трон ваших предков, ваше величество. Но мы сделаем все для вашей безопасности.
- Вы думаете, меня там ждут?
Доихара заметил, как вспыхнули и тотчас же погасли глаза собеседника.
- Об этом не может быть двух мнений! - воскликнув полковник. Народ ждет вас, и, я не скрою, императорская Япония будет только приветствовать в вашем лице монарха дружественного государства Маньчжоу-го. Я употребляю древнее название Маньчжурии. Обстановка благоприятствует вашему вступлению на престол. Не упускайте такой возможности.
- Вы хорошо знаете историю, полковник.
- Да, я люблю вашу страну и огорчен событиями, которые лишили вас трона. Это все неблагодарная китайская чернь... Вы должны стать императором маньчжурского государства, независимо от Китая.
- Нет, это очень сложно, - возразил Пу-и, но Доихара заметил, что его слова находят благодатную почву, и он продолжал говорить настойчиво и вкрадчиво...
В конце беседы Доихара сказал:
- Если хотите, я готов прервать свою поездку в Токио и позаботиться о безопасности вашего величества... Нет, нет, не возражайте! Я именно так и сделаю. Но уверяю вас, пока ничего тревожного нет! Будьте спокойны!..
Провожал его к выходу все тот же Чэн Сяо, управитель дворца. Доихара успел шепнуть ему несколько слов:
- Я бы хотел с вами встретиться, господин Чэн Сяо, дело серьезное, оно касается безопасности молодого императора... Если не возражаете, сегодня вечером машина будет у дворца ждать вас.