Вместо "бротхен", он называл булочки "бротчен", и одно это вызывало улыбки.
- Сосиски Ашингер!.. Сосиски Ашингер! - выкрикивал он. - Они вечны, как время, и всегда свежи, как газетные новости... Покупайте сосиски, горчица бесплатно... Берите бротчен, бротчен...
Рихард таскал на лямке большой фанерный ящик с нарисованным поваром-поросенком. От сосисок шел пар, он раздавал их, густо намазав горчицей, и каждому покупателю - "бротчен". Деньги, не глядя, бросал на дно ящика. Вечер был платный, и деньги предназначались какому-то благотворительному обществу.
Он подошел к князю Ураху, который стоял с белоголовой Хельмой Отт, одетой баварской пастушкой.
- Послушай, Ики, - смеясь, обратился к нему князь, - почему же сосиски вечны, как время?
- О, так это же фирма Ашингер! Она существует с прошлого века, пережила империю кайзера, большую войну. Веймарскую республику, вступила в наш тысячелетний рейх... В мире все может измениться, но сосиски Ашингер останутся вечны. Германия не сможет существовать без сосисок.
И в этот момент Рихард увидел среди гостей... Макса Клаузена. Утром он приплыл в Иокогаму и, узнав о вечере в немецкой колонии, явился сюда. Рихард прошел мимо. Чуть позже он, предлагая Максу сосиски, тихо шепнул ему:
- Завтра вечером у "Фледермауса"... Представься обергруппенлейтеру Ураху, он стоит в углу с высокой беловолосой дамой в костюме пастушки... - Потом громко и весело снова закричал: Сосиски Ашингер! Сосиски Ашингер!
Рихард подошел к Ураху, когда Клаузен знакомился с руководителем нацистской организации. Макс представился коммерсантом, который решил надолго поселиться в Японии.
- Хочу открыть экспортно-импортную фирму по продаже автомобилей, - поделился своими планами Клаузен.
- Отлично, отлично, - одобрил князь Урах. - Завтра в два заезжайте ко мне в посольство, поговорим... А вот познакомьтесь доктор Зорге, он может быть вам полезен. Не правда ли, Ики?
Так состоялось официальное знакомство прибывшего коммерсанта с немецким корреспондентом.
Потом осматривали в фойе выставку берлинских художников, привезенную в Токио. Среди картин был портрет Гитлера, написанный Мияги. Это была ироническая идея Рихарда. Он уговорил художника изобразить фюрера в японской национальной одежде. Гитлер стоял в коричневом кимоно, свисавшем с узких плеч, с вытянутым постным лицом. В сухой, костлявой руке он держал маленький цветочек с белыми лепестками. Это был почти карикатурный портрет, но все останавливались, и восхищались самобытной манерой художника.
- Вам в самом деле нравится портрет Гитлера? - спросила Рихарда фрау Хельма.
Рихард ответил уклончиво:
- Видите ли, мне интересно не сходство, но восприятие японского художника. Он так представляет нашего фюрера. Пусть примитивно, но искренне.
- Рихарда поддержал первый советник посольства:
- Да, да, вы правы, доктор, именно искрение.
Все восхищались портретом, но внутренне пожимали плечами, недоумевали - такая мазня! И все же портрет фюрера с выставки перекочевал в приемную немецкого посольства, где много лет вызывал громкие восторги и тайные мины недоумения.
В кабинете князя Ураха Рихард еще раз встретился с Клаузеном. Зорге, будто случайно, заглянул к своему приятелю и застал у него "немецкого предпринимателя".
Вечером они встретились на Гинзе в ресторанчике "Летучая мышь". Сидели за голыми дощатыми столами, пили пиво, разговаривали будто бы так, ни о чем - просто два приятеля коротали время.
- Ну и как? - спросил Зорге.
- Как видишь, продал корову и приехал, - усмехнулся Макс.
- Но куда ты запропастился?!
- Ты знаешь, что я придумал, Рихард, - в нашей профессии что-то от бога: пути господни и пути разведчика неисповедимы, я два месяца ехал к тебе на службу.
Они обменивались шутками, смеялись, переходили на деловой разговор. Условились, что Клаузен немедленно займется восстановлением связи.
Передатчик стоял в фотолаборатории на квартире Бранко Вукелича.
- Здесь одни запасные части, - бормотал Клаузен, осматривая передатчик. - Надо монтировать все заново.
И так же как в Китае, чтобы не вызывать подозрений, Макс добывал материалы, сам делал сложнейшие детали, что-то придумывал, заменял и через три недели сообщил Зорге, что передатчик готов. Он свободно помещался в небольшом чемоданчике и при хороших атмосферных условиях мог доставать "Мюнхен", то есть Москву. С Хабаровском и Владивостоком передатчик давал устойчивую связь.
Первая передача показала, что можно работать. Зорге сам зашифровал радиограмму и передал ее Максу. Клаузен священнодействовал, склонившись над аппаратом, выстукивая ключом самому ему непонятные сочетания цифр. В первой же шифрограмме Рихард передал, что Клаузен на месте, Анна может выезжать. Но прошло еще несколько месяцев, пока Анна другим путем - через Харбин и Шанхай - приехала в Токио и встретилась с Максом.
Максу самому пришлось поехать в Шанхай. Заодно он переправил туда несколько роликов микропленки. Официально их брак с Анной еще не был оформлен, решили, что это лучше сделать не в Японии, а в Китае, и они подали заявление шанхайскому консулу. Но здесь тоже произошла задержка - выясняли арийское происхождение жениха и невесты. Наконец все препоны были преодолены, и законные супруги Клаузены приплыли в Иокогаму.
Теперь вся группа "Рамзай" была в сборе. Все, что происходило раньше, можно было считать только прелюдией предстоящих действий. И если вообразить себе громадный незримый театр, то главные герои будущих событий заняли в мизансценах свои места. Начиналось главное действие. Но никто не мог приподнять занавес, чтобы увидеть эту героическую эпопею.
Макс Клаузен, следуя своему опыту в Шанхае, открыл фирму по продаже автомобилей, однако у него обнаружилось столько конкурентов, что Макс чуть не попал в долговую тюрьму. Фирма его оказалась на грани банкротства. Вот когда пригодилось Рихарду знание банковского дела, финансовых операций!
В течение нескольких дней он сумел ликвидировать прогоравшее предприятие и создал новое. Конечно, сам он при этом оставался в тени.
Немецкий предприниматель Макс Клаузен стал владельцем большой светокопировальной мастерской, принимавшей заказы от солидных организаций. Из Германии выписали новейшие копировальные аппараты. Оборудование сопровождали немецкие специалисты, и очень скоро фирма "Клаузен Шокей" - "Клаузен и компания" - завоевала себе прочное положение. Текущий счет в банке на имя удачливого дельца Клаузена все округлялся. Тогда Макс открыл филиал своей фирмы в Мукдене, завел новый счет в шанхайском банке. Банковские перечисления из Китая, Нью-Йорка и Сан-Франциско теперь не могли вызвать подозрения.