— Ты говорил о Губителе. Мне интересно, кто он, и почему ты так уверен, что на этот раз у тебя получится? Помнится, три тысячи лет назад ничего не вышло.
Зерат ответил не сразу. Какое-то время он размышлял, прикидывая, что можно сказать, а что нет. Наконец, Токра принял решение:
— Так и быть, я поделюсь с тобой этой информацией. Ты наверняка знаком с пророчествами Тёмного Менестреля и Ханги. Первое из них вполне прозрачно намекает на то, Губитель придёт в Мир под знаком Безликой Матушки.
— Ах, вот оно что, — удивился эльф. — Значит, твоё величайшее оружие живёт в вашем чванливом Ордене?
Картуш задумчиво покачал головой.
— Теперь мне понятно, почему ты так уверен в успехе. В прошлый раз у тебя не было рычагов влияния, основанных на дрессуре и воспитании. Забавно.
Зерат механически кивнул. Он мог бы немало рассказать Картушу о том, с какими проблемами столкнулся в воспитании Чудовища Хаоса. И ведь тот не поверит, решит что Зерат смеётся над ним. Каким-то образом Губитель стал не тем, кем видели его заговорщики в первоначальном замысле.
— Тогда ещё один вопрос. Правильно ли я понял, что вместе с Гарутой, ты собрал пятерых братьев? И наверняка, среди них нет ни одного Малкори Жизни? Почему ты игнорируешь их? Они чем-то обидели тебя?
Слова драуга заставили Зерата непроизвольно поднять руку и прикоснуться к маске. Воспоминания оживили старую боль, пронзившую лицо денатоса Четырёх Стихий.
— Всё просто, Малкори Жизни неразумны, как дети. При этом они тяготеют к человеческим заблуждениям о морали, которые были созданы хитрецами и проходимцами, чтобы управлять бесправным стадом. Я не хочу понапрасну возиться с ними, пытаясь что-то объяснить. Уже имел такой опыт.
— Ты говоришь о Кузгаре, который потрепал тебя своим Призванием Копья?
— Всё было не так. Если хочешь я расскажу тебе эту историю.
Пугающие глаза Картуша заблестели.
— Ещё бы. Многие хотели бы её послушать.
Зерат вздохнул.
— Хорошо. Ты знаешь, что я прекратил жизненный путь Смилодона, потому что варвар пошёл по кривой дорожке, которая грозила увести нас всех далеко от конечной цели. Смилодон вознамерился уничтожить культ Терфиады в Золотых Королевствах, а это означало, что мы не сможем осуществить ритуал Сферической Аброгации в ночь Драко-Тефагус. Это заставило меня действовать, и выдало перед ищейками Шаал-Дуран, которые преследовали меня, начиная с того дня, как я прихлопнул Совет Иерархов. Хуже всего то, что архонты пустили корни даже в Шаал-Суриде. Это означало, что за мной охотились не только ассасины и Тёмные Маги, но и стражи Сорока Сердец. Более того, меня преследовал один из любимчиков Белой Королевы — Кузгар Орлиное Перо, который был нашим древним братом.
Картуш ухмыльнулся.
— В хорошую переделку же ты попал. И что случилось?
— Я долго думал и принял решение исчезнуть. Стать мёртвым для всех, и друзей и врагов. Для этого нужна была самая малость — найти героя, способного убить Шуастру Злобного. Денатос Копья вполне подходил. У меня не было ни малейших сомнений, куда податься после своей смерти. Ведь по случайному стечению обстоятельств я был Отверженным, который смог впервые в истории обуздать своего Охотника без ритуала Благостного Эльфирода. Это отдельная история, и я не буду на ней останавливаться.
— Ты решил стать Покинутым? Даже интересно, как тебе удалось провести магистров.
— Мне не пришлось их обманывать. Я просто предъявил им доказательства своего родства, убив главу Шандикора на Ковре Смерти. Впрочем, почти все магистры того периода уже покоятся в объятиях своей богини. Один старик Ванакис знает обо мне.
— Но как тебе удалось обмануть Кузгара? Ведь он был свято уверен в том, что одолел тебя. Более того, он предъявил твоё тело и твой легендарный артефакт[1].
— Мне действительно пришлось распрощаться с Глазом Разрушителя. Что касается моего тела, то он предъявил вместо оного полуистлевшее тело денатоса Крови, чья инкарнация теперь находится рядом со мной. Это ещё более загадочная история, которую я оставлю на потом. Негоже за один присест выдавать все секреты. Ты так не считаешь?
— Ну это нечестно, — Картуш обиженно надул губы. — Когда нам ещё удастся поговорить?
— Не беспокойся. Теперь мы будем чаще встречаться. Обещаю.
— Так что насчёт твоего бойца? Думаешь, я забыл? Когда мне стоит ждать его?
Глава Шандикора ответил с беззаботным смешком:
— Я постараюсь решить этот вопрос в ближайшие два-три дня. Можешь поиграть с ним в своё довольствие, но в конечном счёте я жду, что ты избавишься от него.
Только теперь Картуш заподозрил подвох.
— Погоди-ка, братец. Так ты за этим и приходил ко мне? Хотел, чтобы я сразился с твоим бойцовым псом? А выдал это как награду за информацию о денатосе Мрака?
Зерат рассмеялся.
— А тебя что-то не устраивает? Разве от этого не выиграли мы оба?
— Так-то оно так. Но я всё равно чувствую, что ты развёл меня, как маленькую девочку. Нехорошо так с братом. Ладно, хотя бы скажи, кто он такой? С кем мне придётся драться ради тебя?
— Как я уже сказал, лучший сын Дома Шандикор. К тому же наставник Губителя, который проникся к своему ученику отеческими чувствами. Представляешь?
Картуш разразился каркающим смехом:
— Ты шутишь? Смертный полюбил Губителя, как своего сына? Действительно, я ещё не разучился удивляться.
Зерат нетерпеливо передёрнул плечами:
— Так что, ты согласен?
Картуш, продолжая смеяться, кивнул:
— Так и быть, Безликий. Я сделаю это для тебя. Наверное, это будет даже забавно.
— Я отправлю тебе сообщение, когда придёт время. А теперь мне пора возвращаться.
Без лишних слов прощания Зерат отступил назад и растворился во мгле Дан-Мира.
— Ещё увидимся, брат, — криво усмехнулся Картуш Огненосец и также скрылся в коридоре, примыкающем к пещере.
[1] Глаз Девайла-Разрушителя — мощный коарим Шуастры Валуа ди Бри, похищенный им из Утробной Башни.
Глава 26. Жизнь и…
Глава 26
Жизнь и…
«Чего стоит Жизнь, если её нельзя без малейших сожалений отдать, защищая того, кто стал для тебя целым миром? Чего стоит Жизнь, если её единственной ценностью для тебя является личное умиротворение. Принцип собственной выгоды управляет круговоротом сознания, и в этом нет ничего удивительного. Однако здесь кроется величайший парадокс человеческого бытия. По своему определению, Жизнь без готовности идти на жертвы во имя близких, пуста и бессмысленна. Настоящую ценность, а точнее «бесценность», она приобретает лишь в тот момент, когда предает себя в руки Смерти, презрев правила собственной Пользы и Выгоды. Во имя Любви, Надежды и Веры»
Олаф с Перьями, «Апологет Жизни, апологет Смерти»
На следующий день рано утром Агно первым делом встретился с Артуром. В глазах мастера стояла смертельная тоска. Юноша предположил, что она связана с предстоящим ему допросом в Айбэш-ЗУ, и постарался успокоить наставника.