Меняя имена, меняя одежду, люди незаметно для себя менялись сами. Не желая того, но менялись. Становились чужими себе, своим предкам, своей Великой Степи… Конечно, никто из них не замечал этого, никто не задумывался. Жизнь шла своим чередом. Однако все было именно так — незаметно.
На Днепре, на Дону, на Кавказе или на Яике тоже жили кипчаки, но они жили старой, вернее, своей прежней жизнью, храня степные традиции. Вот почему тогда их еще не коснулись губительные перемены… Хотя, конечно, и они уже делали многое в жизни иначе, чем, например, алтайцы, хакасы или якуты.
Вот так, создавая новую культуру, тюрки гибли сами. Таяли, как горящая свеча. Они, освещая путь в будущее, приносили себя в жертву прогрессу. Здесь исток их утрат и приобретений — в потере былого единства.
Разумеется, в средневековой Европе перерождались не только кипчаки, но и греки, римляне, кельты, и они меняли себя, свои привычки, приобщаясь к новой жизни. Европейцы становились новыми европейцами… Мир для них превратился в огромный «котел», где варились культуры. По-другому и не бывает.
История Кушанского ханства, Византии, Италии убеждают в этом. Греки без тюрков не создали бы цветущую Византию, равно как тюрки без иранцев — великолепное Кушанское ханство.
Но… «пойдешь за чужим, свое потеряешь» — учит древняя мудрость. В ней — еще один закон жизни. Перенимать чужое надо, но осторожно. И с умом.
Конечно, междоусобицы, захлестнувшие Европу после Аттилы, можно назвать войнами, но лучше — диалогом культур. Это была политика средневековья. Политика, создающая новый мир.
Кипчаки — в числе его создателей. В нынешней Европе тюркского ни чуть не меньше, чем римского или греческого. Этот народ — победитель Великой Римской империи, он дал людям веру в Бога Небесного, подарил свои знания, архитектуру, литературу… Нельзя не замечать очевидного.
…После смерти Аттилы Западной империи лучше было бы умереть сразу. Ничего, кроме позора, она уже не видела. В 454 году император Валентиниан казнил Аэция. Но соратники Аэция убили неблагодарного императора. В ответ на это хан Гейзерих захватил Рим и две недели грабил его.
Кипчаки с тех пор делали в Империи, что хотели.
Хан Рицимер, став главнокомандующим, сажал и свергал римских императоров, словно мальчишек. Он открыто издевался над ними: за 15 лет десять раз менял «хозяина» трона. Сам он не мог занять трон из-за своего происхождения, но вся власть была в его руках.
Рицимера на посту военачальника сменил Орест, бывший духовник Аттилы. Это был уже совсем другой человек. Он, нарушив адат, назначил императором своего сына, взявшего имя Ромул Августул.
Этот тюрк стал последним императором Рима.
В 476 году его низвергли сами кипчаки, признав царствование молодого человека нарушением законов Неба. Во имя святых традиций Алтая сделал это хан Одоакр, заявив: «Империя отвергает титул императора». При нем название «Италия» обрело новый смысл: «ытала» по-тюркски — «отвергай». В Византию отправили посольство, а с ним — отслужившие свое корону и другие императорские знаки отличия. Так закончилась история Древнего Рима.
И началась история Италии.
Ближний Восток и тюрки
С IV века политику Европы вершили греки, их Церковь. Ее патриархи устанавливали порядки. Они шли на все, лишь бы господствовать в Средиземноморье. Лишь бы возвыситься. А как?
Как получает известность ученый-богослов? Как возвышается Церковь? Своими делами и знаниями. Их-то грекам и не хватало — ни дел, ни знаний у них не было.
Греческая церковь жила под опекой императорского двора. Она была частью государства, рычагом власти. Не более. Так повелось со времен императора Константина и так продолжалось всегда.
Идейные искания, как Риму, Греческой церкви не требовались. Ей не нужно было заботиться о своем лице, о здоровье общества, о будущем страны. За нее это делала светская власть. Церковь была лишь короной, украшением императора.
Сытые греческие патриархи страшились нового. Ни о какой католической доктрине они слышать не желали. Заботились только о себе, любые перемены пугали их. Но перемены в жизнь приходят сами. И всегда неожиданно.
Конечно, пришли они и в Средиземноморье: переселение народов не могло не коснуться его.
Первыми кипчаками здесь были проповедники из Дербента. Эти всадники-священнослужители. Кавказ стал с их помощью духовным родником для Сирии, Палестины, Египта, Северной Африки. Весть о Всесильном Боге Небесном птицей прилетела сюда. Люди услышали новое слово — Тенгри.