В Империи воцарилось гнетущее двоевластие, а оно долгим не бывает. Новая гражданская война стояла на пороге. Византийский император хотел воспользоваться моментом и вмешаться в события. Но не успел. Все вышло совсем по-другому.
О себе заявила третья сила — кипчаки Галлии и Каталонии, молодых тюркских государств. Их возглавил хан Гейзерих. Он, как писал летописец, «обладал острым умом, роскошь презирал, любил достаток, был скупым на слова, в гневе — необузданным»… Словом, Кипчак с большой буквы.
Его имя заставляло трепетать всех, напоминая о непобедимом сыне Тенгри — Гэсэре.
Спокойно, без лишних слов, он разбил объединенную армию Восточной и Западной империй. Потом свой взор перенес на Африку и захватил там последние колонии Рима, снабжавшие Империю зерном. Самым крупным трофеем в 439 году стал Карфаген, крупнейший город Африки.
Такого поворота никто не ожидал. Мир перевернулся. Новые римляне до основания сотрясли Империю: флот, армия, города были теперь в их руках.
Аэций, опять же с помощью Дешт-и-Кипчака, все-таки удержался у власти: от имени императора-подростка он правил почти двадцать лет, долго оставаясь другом Аттилы. Однако императором так и не стал, потому что судьба Империи была предрешена, — детище античного мира должно было умереть: смерть дышала ему в лицо.
Европа после Аттилы
Удар латинских кипчаков был сокрушительным.
Но последнее слово оставалось за Аттилой. Его ждала новая Европа: Восток и Запад должны были сойтись в очном поединке. Это стало бы точкой в Великом переселении народов. Чтобы Аттила против всех… И чтобы он победил…
И чтобы тюркская Степь стала Великой Степью.
Именно так все и получилось. Конница Аттилы под знаменем Тенгри прошла по земле Империи, даже папа римский Лев I встал перед ней на колени. «Приветствую тебя, Бич Божий», — сказал папа Аттиле. А римский император отдал ему половину казны как довесок к дани, которую Рим выплачивал тюркам каждый год.
Тогда самые высокие горы Европы получили свое нынешнее имя: кипчаки назвали их в честь Аттилы! От тюркского слова «алп» — «герой», «победитель». «Этцельские Альпы», «Альпы Аттилы» — так и говорят до сих пор.
Ставка правителя Дешт-и-Кипчака была как раз в Альпах, видимо, где-то между сегодняшними городами Даво и Инсбруком. Возможно, и в Тироле, так напоминающем Алтай.
Время Аттилы — пик Великого переселения народов, его венец, его триумф. Вот когда по-настоящему началась эпоха средневековья. Едва ли не каждый второй европеец был пришельцем, говорил по-тюркски. Значит, едва ли не каждый второй европеец и сейчас по крови тюрк…
Полководца Аттилу не мог победить никто.
Но человека Аттилу победили. Сделал это он сам, оставив после себя сто восемьдесят четыре сына. Девочек не считали… А неуемная любовь пагубна для семьи. Особенно для семьи правителя.
В 453 году, после его роковой смерти, сыновья стали делить власть, но как это делать, не знали. Среди них были и римляне, и византийцы (от матерей-европеек), они не признавали тюркские обычаи. Дрались, бросали жребий и не ведали, что творили, разыгрывая вольные улусы и орды кипчаков.
Будто рабов, делили свободный народ.
Первым восстал хан Ардарих, друг и преданный советник Аттилы, человек очень уважаемый. Не потерпев оскорбления, он поднял оружие… Поздно — война тюрков против тюрков уже началась.
Они, победившие все армии на свете, должны были победить себя сами. Так и только так могло закончиться Великое переселение. Война кипчаков против кипчаков была неизбежна.
Причина, конечно, не в детях Аттилы, не в междоусобицах, а в природе людей. Если народ не чувствует в себе родства, он умирает! Это — закон.
Брат не должен забывать брата ни в минуты радости, ни в минуты горя. Каким бы плохим тот ни был. Иначе — все. Медленная, мучительная смерть семьи, потом — рода, потом — народа.
Братоубийство тюрков длилось всю средневековую эпоху. Веками. Род отходил от рода, семья — от семьи. Жизнь делила улусы кипчаков на новые народы, меняла им имена и языки, вела к отказу от предков, от своей истории… Брат забывал брата… Брат убивал брата…
Что страшнее и что мучительнее для народа?
Это была война без правил и без победителей. Но именно она и зовется жизнью. Нынешняя культура Европы — ее результат.
Разрушая античный мир, кипчаки разрушали себя, свое единство, свое общество. Они медленно перерождались. Их дети росли рядом с другой культурой, с другим народом, хотя и говорили по-тюркски.