Не мог Киплинг не задать мэтру вопрос и о судьбе своего любимого героя Тома Сойера — женит ли его автор на дочке судьи Тэтчера, как сложится его судьба, когда он вырастет. «Еще не решил, — ответил Марк Твен. — У меня есть две прямо противоположные идеи. Том либо сделает карьеру и будет заседать в Конгрессе, либо кончит свою жизнь на виселице».
Зашла речь и об автобиографическом жанре, в связи с чем Твен, как и в случае с Томом Сойером, высказал две «прямо противоположные идеи». Сначала автор «Принца и нищего» заявил, что в настоящей автобиографии автор при всем желании не может рассказать о себе всю правду. «Однажды я поставил эксперимент, — сообщил гостю Твен. — Уговорил своего друга, человека кристальной честности, написать свою биографию. Когда биография была написана, я, хорошо своего друга знавший, не обнаружил в ней ни единого правдивого слова. Не верю, чтобы человек был способен написать о себе всю правду». На вопрос Киплинга, собирается ли он сам написать автобиографию, Марк Твен прошелся по комнате, раскурил трубку, выпустил густой клуб дыма и заявил: «Если когда-нибудь мне и придется писать автобиографию, то напишу я ее так, как пишут все остальные, — с искренним желанием изобразить себя лучше, чем я есть на самом деле. И, разумеется, потерплю неудачу: читатель поверит мне ничуть не больше, чем всем остальным». В то же время, рассуждая о правде в литературе, Марк Твен, вопреки только что сказанному, заметил, что автобиография — это единственный литературный жанр, в котором писатель, порой не по собственной воле, обнаруживает себя в истинном свете. Классик не мог и помыслить, что, спустя без малого полвека, его молодой собеседник эту теорию опровергнет на практике. Он напишет автобиографию, где сделает все возможное, чтобы не «обнаружить себя в истинном свете»: читатель «Немного о себе» немногое и вынесет из этой немногословной автобиографии об ее авторе.
Вот и о путешествии в Англию через Японию и США в автобиографии Киплинга нет ни единой строчки, как будто путешествия этого не было вовсе. А между тем, начавшись в марте 1889 года, в сентябре оно приближалось к завершению; одновременно с путешествием подходили к концу и деньги, на Восточном побережье их было уже в обрез. В Нью-Йорке, куда Киплинг прибыл в начале сентября и откуда он должен был спустя месяц отплыть в Лондон, его поджидали две новости — одна хорошая, другая плохая. Хорошая новость состояла в том, что американский издатель выпустил «Простые рассказы с гор». Плохая — что издание это было пиратским. Была и еще одна хорошая, даже очень хорошая новость: целый ворох положительных рецензий на книгу в авторитетной лондонской и нью-йоркской периодике. Общий смысл напечатанного в «Сент-Джеймсез газетт» и в «Вэнити фэйр», в «Субботнем обозрении» и в «Уорлд» сводился к тому, что англо-индийские рассказы Киплинга — новое слово в литературе на английском языке и теперь есть надежда, что на литературном небосклоне появится звезда первой величины.
Бочка меда редко обходится без ложки дегтя. Американский приятель Джона Локвуда порекомендовал Киплинга-младшего крупному нью-йоркскому издателю Генри Харперу, и 10 сентября Радди отправился в существующее и поныне издательство «Харпер бразерс», предвкушая комплименты, к которым он начал было постепенно привыкать. Вместо похвал, однако, ему было сказано коротко и внятно: «Учтите, молодой человек, в этом издательстве печатают литературу». Киплинг умел держать удар, его научил этому еще Уильям Крофтс, и нисколько не расстроился оттого, что его творчество не сочли литературой. Он, по обыкновению, отчитался в письме сестрам Тейлор, сколь нелюбезный прием был ему оказан. После чего, проведя последние две недели за разговорами о литературе в обществе милейшего дядюшки Генри Макдональда, 5 октября 1889 года, спустя без малого семь месяцев после начала своего первого кругосветного путешествия и семь лет после отъезда из Англии в Индию, поднялся на палубу отплывающего в Лондон парохода. Вместе с ним на палубу поднялись и сестры Тейлор, а также их двоюродный брат; миссис Хилл в сопровождении сестры возвращалась к мужу в Индию через Лондон. Тихий океан Редьярд Киплинг пересек на «Городе Пекине», Атлантический предстояло пересечь на «Городе Берлине». Ни в Пекине, ни в Берлине заядлый путешественник Киплинг так никогда и не побывает.
Глава пятая «БЫТИЕ: 45, 9 — 13»
Название этой главы воспроизводит предельно краткую телеграмму, которую отбил отцу из Лондона Редьярд Киплинг.
Раскрываем сорок пятую главу Бытия и читаем: «Идите скорее к отцу моему и скажите ему… Бог поставил меня господином над всем Египтом… скажите же отцу моему о всей славе моей в Египте…» Библейская аллюзия очевидна: литературный Лондон завоеван.