— Так бы никогда тебе наверх не попасть, трубарь вонючий. Благодари тайную стражу.
Крони сказал:
— Благодарю нижайше.
За что получил по шее.
Лифт несся вверх быстро, почти не скрипел, и дверь в нем отворилась тоже без скрипа, столь привычного, если часто ездишь на лифте.
У выхода уже ждал еще один стражник. В чистой форме и блестящих башмаках. Он поклонился господину Спелу. Тот заломил за спину руку Крони, и они быстро, почти бегом поспешили вдоль пустынной улицы, устланной квадратными плитками — белыми и голубыми. Улица была подметена, двери домов темнели на фоне покрашенных в светлую краску гладких фасадов, далеко выступающих из скалы. Потолок улицы тоже был высок, вдвое выше, чем внизу, и покрашен голубым.
Крони провели в третий дом от лифта, в котором было много света, даже больше, чем в квартальном участке, и лампы были прикрыты матовыми колпаками. Правда, один или два колпака были разбиты и склеены — глаз трубаря всегда наметан, когда дело касается поломок.
Крони ввели в белое пустое помещение и велели ждать. Господин Спел ушел за белую дверь, а когда вернулся — улыбнулся широко и почти дружески.
— Давай, — сказал он, — иди, трубарь. Будет тебе мытье.
Крони понял его неправильно. Сжался, думал, будут бить. Но следующая комната была жаркой, влажной, с длинной низкой скамьей. В другом конце — трубы с расширениями на конце, нависшие под потолком. Крони нерешительно оглянулся на Спела. Тот был злой, но веселый.
— Раздевайся, — сказал Спел. — Мыться будешь. Что я тебе сказал? Думал, будем бить? Не надейся. Ты сам не понимаешь, какая ты большая птица. Ну, раздевайся, сколько говорить надо?
И Спел влепил Крони в ухо. Это был понятный разговор стражника с трубарем. Без злобы влепил, но больно.
Крони потряс головой и стал послушно раздеваться.
— Все снимай, — сказал Спел. — Ты когда-нибудь душ видел?
— Что?
— Вот трубочист немытый. Сколько в тебе насекомых!
— Не такой уж я грязный, ваша милость, — сказал Крони.
— Я бы сам вымылся, — сказал Спел. — У вас побываешь, неделю чешешься.
Когда Крони разделся, Спел концом палки осторожно подтолкнул его к трубам.
— Смотреть страшно, какие бывают грязные люди, — сказал Спел весело. — И как вас только Бездна не заберет?
Крони было неудобно стоять голым перед стражником. Спел палкой загнал Крони в кабину, включил воду, и она хлынула сверху острыми тонкими струями, как из проржавевшей трубы. Спел отступил и задернул пластиковую шторку.
— Если горячо, — сказал он, — поверни правый кран налево.
— Хорошо, — сказал Крони. Вода сбивала, срывала с тела слой грязи и пыли. — А мыла нету?
— Он обнаглел, — сказал Спел. — Он думает, что его пригласили на Совет директоров.
Кусок мыла шлепнулся в стенку и скользнул на пол. Крони подобрал его. Горячая вода смывала усталость. Крони открыл рот и напился — вода была чистая, сладковатая. Куда лучше, чем в бассейне.
— Выключаю воду, — сказал Спел. — Твое барахло принесли.
— А куда его носили?
— Его через паровую камеру пропустили. Считай, что в чистое переоденешься.
Спел выключил воду, хорошо, Крони успел смыть мыло. Спел кинул ему свернутое в рулон полотенце. Женщине на целое платье.
Куртка, штаны, башмаки Крони — все лежало здесь, пахнущее паром, жалкое, неприглядное в этой светлой комнате.
— А ты ничего, здоровый, — сказал Спел. — Тебе бы в тайной страже служить, а не бунтовать.
— А я не бунтую, господин, — сказал покорно Крони.
Он одевался не спеша. Вещи были как чужие.
— Смотри-ка, напялил свои тряпки, — сказал Спел с искренним удивлением, — и нет человека. Трубарь, и все тут.
— Тебя в эти тряпки одень, тоже станешь трубарем, — сказал Крони.
— Бить не буду, — засмеялся Спел, увидев, что рука Крони поднялась к голове, защищая ее от неминуемого удара. — Интересный ты человек. Знаешь, что будут бить, а говоришь.
— Я всегда так, — сказал Крони. — Меня фантазером зовут.
— Кто зовет? — невинно спросил Спел.
— А… — и Крони замолчал.
— Ну и молчи, — сказал Спел. — Мы и без тебя все знаем. На Чтении тебя так зовут. Потому что ты особо опасный преступник. Ты хочешь всех нас взорвать. И других подбиваешь.
— Я? Вы ошибаетесь, господин стражник!
— Ты, крыса. Иди!
Спел втолкнул Крони в приемную и остановил перед большой, высокой двустворчатой дверью.
— Можно? — спросил он, заглядывая туда.
— Вводи, — ответил низкий голос, и Крони представил себе толстого мужчину, похожего на квартального Ратни, только с массивной головой и бровями, как у старика.
За обширным, с комнату Крони, столом сидел маленький, но очень широкий человек. Главной чертой его лица был выпуклый, нависающий лоб, который, казалось, выдавил наружу глаза, и они, голубые и очень светлые, совсем без ресниц, были приклеены снаружи. От черного мундира, простого, как тога жреца, до редких волос, расчесанных посередине, человек олицетворял Порядок.
— А вот и мы, — сказал он ласково. — Трубарь Крони. Рад. Очень рад. А меня зовут Мекилем, а прозвище у меня Мокрица. Непохоже, правда? Казалось бы, обидное прозвище, а непохоже.
— Непохоже, — согласился Крони.
— А ты, я вижу, наивен и оттого нагл, — сказал Мекиль. — Ты знаешь, кто я такой?
— Господин Мекиль по прозвищу Мокрица, — сказал Крони.
Спел ткнул ему в шею кулаком.
— Они меня всегда бьют, — сказал Крони. — Что скажу, сразу бьют.
— Кто они? — Голос стал совсем ласковым.
— Господин стражник Спел.
— А зачем ты на него жалуешься? Тебе разве никогда не говорили, что господин Мокрица не знает жалости?
— Я с вами не встречался раньше, господин Мекиль, — сказал Крони.
— Ты сообразителен. Если бы назвал меня сейчас Мокрицей, я бы приказал Спелу вышибить из тебя дух.
— Так точно, господин Мокрица. — Какой-то черт тянул Крони за язык. Ведь все могло обойтись, если бы не это слово.
Спел колотил его палкой и рукой одновременно.
Будто взбесился. Крони скорчился, закрыл голову.
— Хватит, — сказал Мекиль. — Иди к столу.
Крони с трудом выпрямился, в глазах круги.
— Не надо было тебе, Спел, так стараться. Я верю, что ты хороший мальчик и далеко пойдешь. А этот Крони мне нравится.
— Мне тоже, господин Мекиль, — сказал Спел. — Его учить надо.
— Ой, как ты прав, как ты прав! Он ведь по незнанию попался в лапы агитаторов, врагов, нечестивцев, которые не верят во всемогущего бога Реда и которым он носит оружие.
— Какое оружие? — удивился Крони.
— Которое ты нашел сегодня утром и забыл сообщить мастеру. Подвел ты его. Он, наивный, полагал, что делает хорошо, скрыв от нас, что ты не вернулся со смены. Сам послал трубарей тебя искать, а нам не сообщил. И его пришлось наказать. Очень плохо. Он сидит в темнице, а его дети голодают.
Мокрица был искренне расстроен. Ну прямо до слез.
— Отпустите его, — сказал Крони.
— Каждый, кто имеет секрет, — виноват. Каждый, кто не проявляет послушания, — виноват. Откуда это?
— Из книги Закона, — сказал Крони.
— Значит, мастер виноват. И мы с тобой ничего не можем поделать. Ясно?
Крони молчал. Как тут мастеру поможешь?
— А теперь расскажи нам, дорогой, кто послал тебя искать библиотеку и что ты там нашел?
— Но я же совершенно случайно, — начал Крони.
— Погоди. И еще меня интересует, какого цвета небо в Городе Наверху. Я очень любопытен, мой мальчик.
Значит, на Чтении был человек Мекиля. Или кто-то сознался. Но об инженере Рази они пока не спрашивают. Может, его и не поймали.
— Я был в подземелье, — сказал Крони. Что скрывать? Об этом он говорил при всех. — Я заблудился, и на меня напала стая крыс.
— Ай-ай, как страшно, — сказал Мокрица. — Стая крыс. Что-то раньше они не нападали, да еще стаей.