- Но как же... вы?
В ответ я залез в шапку всей пятерней и вынул оттуда еще четыре яйца.
- В накладе никто не останется, - успокоил я его.
После этих слов вер молча поднялся, взял в руки свой трофей до конца похода смотрел на него, словно на драгоценный камень.
Найти Лайда так же не составило труда - он все еще сидел на том же самом дереве с тревогой поглядывая вниз. Увидев нас троих, целых и невредимых, он тут же пришел в восторг.
- Вернулись? - радостно воскликнул он, нагибаясь с ветки.
- Ага, - ответил я. Честно говоря вопрос предназначался Анри, но он пробурчал в ответ что-то невразумительное. Потому пришлось ответить мне.
- Все целы? - вновь поинтересовался он.
- Ага, - вновь ответил я, глядя наверх с улыбкой.
- До поляны, значит, не добрались? - сделал предположение он.
Увидев, что я продолжаю улыбаться, он перевел взгляд с меня на шапку в моих руках и его лицо просто вытянулось от удивления.
- Они? -только и спросил он.
- Ага, - все так же ухмыляясь ответил он.
- Дошли?
- Дошли.
- Нашли?
- Нашли.
Я приподнял низ шапки. Чтобы Лайд увидел, как много яиц я взял.
- Хм, много, - протянул он многозначительно. - Но для меня вы яйца не взяли, так?
- Взяли, - поспешил я его заверить.
- С чего вдруг? - удивление Лайда было большим и искренним. - Я же вас бросил на пол пути. Я же отговаривал вас идти.
- Бросил. Но мог бы бросить и раньше. И отговаривать тоже мог настойчивее. Но не отговорил же? - ухмыльнулся я. - Так что спускайся и забирай свою добычу.
Парень не стал упрямиться, мигом скатился с дерева и дальше наш путь сопровождался шумными расспросами светловолосого.
Ругу мы нашли у перекрестка, ведущего от дороги к лесу - испуганный парень так и не осмелился вернуться в деревню в одиночку. Даже когда я передал ему его яйцо, глаза парня не сразу избавились от предательской мокроты, и он безмолвно поплелся вслед за нами.
<p>
*</p>
Вернулись мы в деревню с первыми лучами зари. Приблизившись к ограде, мы заметили, что ворота в деревню уже открыты. Стоящие в них стражи насмешливо поприветствовали нас, но, увидев заветные яйца, тут же просияли и принялись наперебой задавать всевозможные вопросы: что с нами приключилось, кого мы видели, что пережили, и все такое прочее. Но ни у одного из нас не было ни малейшего желания давать сколько-нибудь вразумительные ответы - слишком уж мы устали. А потому стражам не осталось ничего другого, как просто отпустить нас по домам.
Ничего удивительного, что все, что я хотел после этого, только крепко выспаться. Что я и сделал, едва успел раздеться.
Но проспал я недолго - от сна меня вытащил негромкий сдержанный кашель. Это было странным, поскольку в своей коморке я всегда ночевал один. Да и не поместятся тут сразу двое. Подпрыгнув от неожиданности, я вперился испуганным взглядом в лицо нежданного гостя. Снова староста Пряхи? Вот те раз, вот те и два.
- Привет. Ой, здравствуйте... - выдал я спросонья.
- Да успокойся ты, не тушуйся, - милостиво разрешил он, взирая на меня, восседая на колченогом стуле. Видимо, его принесла хозяйка. - Я знаю, вчера ты натрудился на славу.
Знает? Хм... Я мысленно нырнул во вчерашнюю ночь, или, если быть более точным - в рассветное время, когда мы, все вместе, вернулись в объятья деревни. Точно-точно - тогда я ничего никому не рассказывал. Тогда откуда же ему все известно? Или он меня обманывает? Или просто хочет подловить на неверном слове?
- Но откуда вам может быть это известно? Я же еще никому ничего не рассказывал? - спросил я, когда надоело теряться в догадках. Пока староста думал, я все же вставал с лавки-кровати, застелил ее и уселся поверх одеяла - что ни говори, а приличия надо соблюдать.
- Откуда? - Староста отрывисто рассмеялся. - Это же испытание наших ребятушек на мужество и отвагу. Посему не удивительно, что я, как староста, желал все увидеть сам.
Увидеть сам? Но это же значит, значит...
- Вы хотите сказать, что все это время вы ... - От удивления я не смог договорить задуманную фразу до конца.
- Само собой, - кивнул, соглашаясь, староста. Глаза его просто лучились от самодовольства. - Все то время, от вашего выхода из деревни, и до самого возвращения, я находился рядом.
- Но... зачем? - непроизвольно вырвалось у меня. И правда - зачем самому старосте следить за пятью парнями?
Взгляд моего собеседника несколько потускнел.
- Видишь ли, Кир, - заговорил он уже намного серьезнее. - Как ты уже, видимо, догадался, наш праздник мужества и отваги -- это не какое-то рядовое действо.
Это я уже понял.
- В этом походе, в этом, не будем лукавить, довольно-таки нелегком испытании, открывается скрытая суть человека. Вся тайны, все сомнения и все страхи - все выходит наружу, - пояснил мне он. - Все потаенное, что человек скрывает пуще зеницы ока. Всё, что он скрывает от других, и даже - от себя. Разумеешь - всё! И потому я, как староста, должен все это видеть. Должен все подметить, и для себя приметить.