Про обоих говорили, что они жуткие взяточники, про мента, что он крышует местных бандитов, а их сынишка, по слухам тоже был полный отморозок, обирал почём зря торговцев на вещевых рынках и был тесно связан с цыганами, торгующими наркотой. То, что я знал об этой семейке раньше, не давало мне повода заняться ими вплотную. Они были ничем не хуже многих других людей, живших в этом городе, обычные взяточники и вымогатели и не более того, но вот то, что они были к тому же ещё и главарями самой настоящей банды, полностью меняло дело. Спустившись вслед за Мусой его бандитами и подручным мента в подвал, я обездвижил их получасовой вырубаловкой, вытащил из ковра девушку, отвёл в угол, снял с неё наручники, ласково улыбнулся ей и жестом показал, чтобы она молчала. Та испуганно закивала головой, а тут, как раз, подоспел мент и его жена-врачиха, которая вошла в подвал с озабоченной рожей и докторским саквояжем в руках. Стоило им увидеть своих подельников лежащими на полу, как они опешили и застыли в изумлении, но тотчас пришли в себя, как только увидели меня.
Маргарита Петровна истошно завизжала, а её супруг, круто развернувшись на пятках, попытался дать тягу, но я, быстро догнал его, остановил, ухватив за шиворот, и крепко, от всей души припечатал мордой к бетонной стене так, что она мигом сделалась плоской. Мент вырубился мгновенно, оставив на шершавом бетоне кровавое пятно и осколки зубов. Чтобы его жена не донимала меня визгом, я ухватил её за глотку и слегка придушил двумя пальцами левой руки, сломав кадык, после чего достал из своего магического склада небольшую вещицу, похожую по форме на еврейскую кипу или стеклянное блюдечко для варенья, только изготовленную из голубого дымчатого хрусталя. Положив магический прибор на голову этой дородной дамы, одетой в шелковый синий, стёганный халат, я уже через пару минут знал об этой поганой семейке столько, что этого мне вполне хватило, чтобы, отпустив глотку этой твари, мощнейшим ударом кулака превратить её рожу в кровавое месиво, отчего освобождённая мною девушка испуганно вскрикнула.
Затем я глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться, спрятал хрустальное блюдечко в карман, перекрестился и подошел к девушке, которая от страха вся так и вжалась в угол. Прежде, чем вывести её из подвала, я улыбнулся ей как можно дружелюбнее и даже подмигнул. Мне уже было известно, через что этой девушке пришлось пройти в подвале этого гнусного дома, в котором мент и Муса обычно собирали очередную партию товара для Хаджи-Ахмеда и потому мне хотелось поскорее вывести её из этого подвала, но сначала мне нужно было разобраться со всей бандой майора Рогозина. Прижав дрожавшую девушку к своей груди, я сказал, гладя её по спине:
– Теперь ты в полной безопасности, моя хорошая. Успокойся и скажи мне, как тебя зовут. Отныне тебе нечего бояться.
Всё же стуча от страха зубами, она ответила:
– Л-лена... Лена Петрова. А вы кто такой?
По привычке я ответил ей:
– Леночка, ты можешь называть меня просто Кузьмичом. Поверь мне, малыш, я действительно пришел сюда только для того, чтобы спасти тебя. Ты прошла на рынке мимо меня, но видно не заметила, зато я с того момента всё время следил за тобой. Извини, что я не освободил тебя сразу и позволил этому скоту ударить тебя, но мне было важно найти это звериное логово. Если ты не против, то я хотел бы приложить к твоей голове то хрустальное блюдечко, которое я прикладывал к башке этой гнусной мегеры. Ты только не бойся, тебя мне бить не за что, а вот ей я врезал за дело. Эта тварь совершила столько преступлений, что ей и семи казней будет мало. – Поняв, что сболтнул лишнего, я поторопился добавить – Это специальный прибор, Лена, и с его помощью я узнаю о тебе нечто очень важное. Поверь, тебе не будет больно. Ты вообще ничего не почувствуешь.
Лена, продолжая дрожать всем телом, сказала мне в ответ:
– Х-хорошо, я согласна, Кузьмич.
Девушка-то боли точно не почувствовала, зато меня, стоило положить ей на голову мыслезонд, уже через каких-то тридцать, сорок секунд пронзила такая острая боль, что я чуть не упал на бетонный пол. То магическое устройство, которым вооружил меня Аботан, не только умело проникать вглубь сознания человека, но ещё одновременно обладало свойствами мощнейшего компьютера, оснащённого программой анализа не только сознания человека, но и его души. Хотя я и называл этот магический прибор мыслезондом, его действие было куда шире. Впрочем, для чтения мыслей человека он тоже был вполне пригоден, особенно тогда, когда мне нужно было быстро допросить кого-нибудь. Хрустальное блюдечко, прочитав сознание человека, через очки передавало всю самую важную информацию о нём, прямо в мой мозг.