Некогда получив от царя персов жизнь взаймы, Кратон Милетянин невольно пытался доказать ему свое право на свободу. Теперь царь Кир будто бы вновь решил показать Кратону, что же есть истинная свобода.
Без факела, пользуясь мраком, я выбрался на поле битвы. Персы и лидийцы, помощники Харона, все еще собирали убитых, отделяли живых от мертвых. Слышались стоны. По запаху смерти я нашел несколько тел убитых лидийцев и снял с двух трупов одежды, выбрав те, что меньше пахли кровью и, значит, были меньше испачканы. С теми одеждами я вернулся обратно.
Перед шатром Кира стражники остановили меня, сказав, что царь говорит с Губару. Вскоре военачальник вышел наружу с обескураженным видом.
— Жди здесь! — резко повелел он мне, ткнув пальцем в землю у самого входа в шатер.
Сам он обошел шатер и приказал стражам разойтись, а костры, разведенные позади шатра, погасить. Вернувшись, он таким же резким тоном приказал мне следовать за собой.
Мы вошли. Кир ожидал меня с нетерпением.
— Вот чужие одежды, царь.— Я положил одеяния лидийских воинов перед ним,— Иного способа не вижу. Шатер Креза стоит в самой середине стана и окружен тремя кольцами стражи.
— Старые охотники учили меня кричать по-звериному и по-птичьи,— сказал Кир,— И не раз мне приходилось выслеживать ланей и вепрей, обернувшись в шкуру.
— Царь! — осмелился еще раз напомнить о себе и своем мнении на этот счет Губару.
— Ты исполняешь мою волю,— властно прервал его Кир.
Губару злобно взглянул на меня исподлобья. Так невольно я нажил себе грозного врага.
— Ты сделал все, Губару? — сухо вопросил Кир.
— То, что ты повелел, царь,— мрачно ответил военачальник.
— Ты остаешься здесь до моего возвращения. И не забудь: царь не принимает никого.
— Как велишь, царь,— Губару снова яростно сверкнул глазами.
— Тогда начинай, Кратон.— Кир указал мне на заднюю стенку шатра.
— Что начинать? — удивился я.
__ То, чему ты обучен. Раз мы не можем явиться к Крезу обычным способом, значит, и отсюда не можем выйти обычным способом.
Я достал самый острый кинжал и одним движением распорол снизу плотную материю. Губару был вне себя: он шумно сопел и скрипел зубами. Я пожалел находившийся за полотном войлочный полог, тем более что тот висел свободно, а не был растянут на распорках. Я приподнял войлок и пропустил под ним царя. Так же я попытался приподнять и внешнюю стенку, сшитую из кож, но уже не смог: ее держали крепко натянутые бычьи жилы.
— Режь! — приказал Кир.
Я вспорол стенку снизу до уровня пояса, и Кир стремительно выскочил в эту щелку.
Во мраке нас ожидали два жеребца. Их копыта были обернуты войлоком. Кир скорее меня, по-юношески взлетел в седло, и мы поскакали в сторону вражеского стана.
Предсказание Дельфийского оракула, которое получил Крез, все время вертелось у меня в голове.
Теперь, уже достигнув возраста мудрого мужа, Кир испытывал не только свою судьбу, но и свое великое царство. Куда было мне до него! Мне, гордецу, прожившему на земле вдвое меньше царя персов и имевшему разве что эллинское честолюбие да один честно заработанный золотой талант!
Еще до начала битвы я присмотрел в стороне купы кустарников, примерно в трех стадиях от лидийского стана. Там мы оставили коней и переоделись.
Приблизиться к самому стану не стоило никакого труда. Сложнее было сделать верный выбор, а именно: явиться ли к Крезу обычными смертными, хотя и в лживом обличии, или же подобраться к добыче подобно ночным хищникам.
— Коты охотятся по ночам,— шепотом проговори Кир,— Тебе и решать.
Я решил, что здесь будет безопасней остаться людьми. И мы с Киром как ни в чем не бывало пошли через весь стан, не торопясь и не пригибаясь, но конечно же стараясь не приближаться к кострам.
Кто-то окликал нас, кто-то даже звал на угощение. Я весело отвечал на арамейском, не вызывая никакого подозрения. В войске Креза служило много арамеев, живших в пределах Лидии. Однако один из кинжалов я все же держал наготове.
Кир шел рядом со мной уверенным широким шагом но все же чуть опустив голову и скрывая краем гиматии свою царскую бороду.
Последнее кольцо стражей, окружавших Креза, оказалось самым плотным. Однако в битве, нам на беду, а теперь уже на наше счастье, лидийцы имели слишком много коней. Неподалеку от шатра как нельзя кстати в землю был воткну высокий шест, к которому были привязаны несколько жеребцов. У меня же на поясе висело множество мешочков с разными злыми хитростями. Из одного я достал продолговатый камень, несколько раз обернутый куском волчьей шкуры, которая была вдобавок обильно смазана волчьим жиром и мочою. Я швырнул эту гадкую вещицу прямо под копыта коней, и животных тут же охватила паника. Кон заржали, стали вздыматься на дыбы, рваться в сторону и наконец, вывернув из земли шест, понеслись через стан, распугивая людей.