– Позволь спокойно рассказать их путь к зениту счастья. История понравится тебе и многому научит. Из нее можно почерпнуть изрядное количество божественного знания… – Солон был так уверен в своих словах, держался с таким достоинством, что ропот прекратился. Все присутствующие прониклись невольным вниманием. – Мать этих братьев была жрицей храма Геры. На празднике она должна была явиться на повозке, запряженной волами. Волы паслись на пастбище свободно и не пришли однажды. Праздник уже начинался, а волов так и не нашли. Тогда Клеобис и Битон, увидев слезы матери своей, опаздывающей на ритуал в храм Геры, сами впряглись в повозку и провезли ее через горы и равнину на расстояние в пятьдесят стадиев и в срок доставили ее на удивление граждан! Все как один, кто это видел, называли мать Клеобиса и Битона счастливицей, да и она от счастья вся светилась! Народ рукоплескал и прославлял мать за таких детей!
– Так мать счастливей всех иль братья, которых она родила?! – уловил Крез, чуть не прослезившийся от смеха, который так органично возмещал злобу.
– Дай мне закончить свой рассказ, – потребовал эллин, пренебрегая субординацией. – Я говорю о братьях. Коль мать их счастлива, то счастливы они. Послушай дальше. Она торжественно просила у богов самой лучшей участи для своих отпрысков. И с ними вот что приключилось: пока их мать прилюдно приносила жертву в храме, народ восторженный их угощал без меры лучшим островным вином. Напились братья так, что и не встали утром. Их мертвыми нашли. Стяжав такую славу, без боли и печали узрели смерть.
– И хочешь ты сказать, что боги их забрали угодной жертвой по просьбе жрицы-матери?! Не чушь ли это? Окончание твоей истории больше напоминает горе, а не счастье! А сей исход наградой мне не кажется, сплошное наказание! – гладил бороду Крез, закатываясь ржанием, словно жеребец у водопоя.
– Для нас, эллинов, важно то, что мы считаем счастьем. У каждого свои законы и обычаи… – Не сдался мудрец, не желающий внимать ни оскорблениям, ни доводам царя.
– Тебе меня не запутать, хитрец! – воскликнул Крез, сменив веселье гневом. – По-твоему, человек, окончивший свои дни как жертвенное животное, и есть счастливчик? Меня же ты не ставишь совсем в число счастливых людей… Так?
– Царь Лидийский! – На сей раз повысил голос грек. – В жизни бывают всякие превратности судьбы! Зачастую принести себя в жертву ради чего-то очень важного, ради спасения невинного, ради своих детей или целого города и есть истинное человеческое счастье. Что может быть торжественнее и величавее бесстрашной смерти героя? Она угодна богам и возводит героя на Олимп в сонм богов, сохраняет о нем память и награждает народной любовью навеки.
Крез задумался, вспомнив о своем немом сыне. За его выздоровление он смог бы пожертвовать своим богатством. А жизнь отдать? Пожалуй, нет.
– А ведь ты прав, умереть героем – истинное счастье… И смерть, угодная богам, – достойный выбор. Но как узнать – угодно ль им твое самопожертвование? – Крез облокотился на подлокотник трона в виде крылатого льва, испытывая логику гостя на прочность.
– Узнать, угодна жертва или нет, при жизни человек не может. Хоть царь, хоть раб. Никто! – уверенно ответил афинянин. – Но точно лишь одно – ошибкой будет гордиться счастьем данной минуты и изумляться благоденствию человека, если еще не прошло время, когда оно может перемениться. К каждому незаметно подходит будущее, полное всяких случайностей. Кому бог пошлет счастье до конца жизни, того мы, безусловно, считаем счастливым. Но важны также и обстоятельства его смерти! А называть счастливым человека при жизни, пока тот подвержен опасностям, – это все равно что провозглашать победителем и венчать венком атлета, еще не окончившего состязания! Это лишено смысла! Я точно сумею определить, счастлив ты или нет, только после твоей смерти, царь!
Свита Креза возмутилась. Сановники всполошились, главный стражник ждал от царя сигнала схватить наглеца, заковать и бросить в подземелье. Но Крез сказал:
– Ты странник, верно, Афины не зря покинул. Утомили всех твои нравоученья. Они бессмысленными кажутся на первый взгляд. Стоптал сандалии ты до дыр, Солон. Я новые тебе преподнесу, чтоб в путь отправился ты в города эллинов и там провозглашал свои бредни, которые безнаказанно вещал в моем дворце. В моем сердце они не нашли понимания, но задержатся и заставят задуматься. Ты скрасил мой досуг. Теперь же отправляйся в обратный путь и соблазняй своей лженаукой простачков и ротозеев.