– Ну… как-нибудь, – неопределенно ответил он. Улыбка сразу же сошла с его безмятежного лица.
– Как-нибудь это как? – серьезно спросил его я и покачал головой. – Я – кожевник, ты – рыбак. Ни тебя ни меня никто не учил охотиться. Ни у тебя, ни у меня, нет никакого охотничьего снаряжения – ни луков, ни стрел, ничего такого. А наша магия… – Я печально покачал головой. – Твоя магия, некромантия, нам точно не помощник. Так?
– Ну… да, – нехотя согласился молодой некромант. – Она же работает против людей или духов.
– Вот-вот. А моя… – Я призадумался. За год обучения в магической школе нас обучили двум важным вещам. Первое – нас научили пользоваться даром, и сделали из нас, детей крестьян и ремесленников, настоящих магов. А во-вторых – нас обучили множеству заклинаний. Разных заклинаний. Я, например, знаю не менее трех десятков заклинаний магии земли. Да – три десятка не самых быстро колдуемых и не самых легкоуправляемых заклинаний. Сейчас я понятия не имею, какое из них могло бы нам помочь. Но если у меня будет время подумать…
– Дай мне один день, – попросил я приятеля. – Один день, и, если можно будет что-то придумать, я это придумаю, – клятвенно пообещал я своему другу.
– Да, да, разумеется, – ликующе согласился он.
*
– Доброго утра, – поздоровался я с зябко подергивающими плечами воротным стражем. Солнце только-только вкатилось на голубое небо, и оттого весеннее утро еще отдавало прохладой. – Добролесье в ту сторону? – спросил я, указывая направо.
– Угу, – отозвался усач и ткнул ногой в остатки небольшого костерка, намереваясь заставить его дать хоть небольшое пламя. – А с чего это вы туда в такую рань? – равнодушно поинтересовался он. – Небось, тоже хотите попытать счастья с птицей тофу?
– Ага, – радостно отозвался Явель.
– Что ж, ха-ха – тогда ни пуха вам, ни пера, – иронически отозвался он, и отвернулся, чтобы стать поближе к все же решившему поделиться теплом костру.
Поблагодарив стража в красно-белом, мы свернули направо, и отправились в сторону зеленой полосы, видневшейся на горизонте.
Дойдя до края леса, какое-то время мы просто стояли и глядели на возникшую перед нами чащу. Добролесье мне понравилось – большой, густой, и необычно светлый лес состоял из лиственных деревьев, растущих то небольшими группами, то вперемежку друг с другом. Раскидистые вязы, красивые клены, высокие тополя и могучие буки, стояли, словно одна семья, словно братья, готовые в один момент поддержать друг друга, подставив другому свое крепкое ветвистое плечо. Лес был густым, но в меру, в нем были поваленные деревья, но не так много, чтобы это бросалось в глаза. Рядом с нами беззаботно летали разные насекомые, где-то трещали сороки, белки грызли найденные осенние шишки, а веселые зайцы гонялись друг за другом, радуясь теплому дню.
– Нравится? – спросил меня Явель, когда заметил, как я с удовольствием разглядываю увиденную чащу.
– Да. Красиво тут. По-особенному красиво. Словно это не лес, а чей-то запущенный сад, – отозвался я. – А ты? Тебе этот лес по нраву? – поинтересовался я у напарника.
– Да мне все одно. Лес как лес, – не хуже других и не лучше, – ответил он, пожав худыми плечами. – Для меня лес это просто дрова.
– Дрова?
– Да. Все одно, каким поленом я буду камин топить – из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло и в доме не чадило.
Что ж – у каждого свой взгляд на такие вещи.
Я постоял еще не много, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность.
Тофу мы обнаружили далеко не сразу, а порядком побродив среди густых кустарников. Но услышать их это полдела – надо еще суметь поближе к ним подобраться. Это оказалось непросто. Первых трех птиц мы бессовестно спугнули, и только затем мы поняли, что нам надо двигаться тихо. Нет – нам самим казалось, что мы двигались очень даже тихо и незаметно. Но то, что было тихо для нас, для сверх чуткой птицы было гулом пьяного медведя, неуклюже пробирающегося по сухому лесу. Пришлось мотать все ошибки на ус, и учиться ходить еще тише. Не сразу, но это нам удалось: спугнув еще пять птиц, к шестой мы смогли подойти на расстояние не менее двадцати шагов.
Спрятавшись за так удачно подвернувшимися густыми кустами бузины, мы осторожно, боясь даже лишний раз вдохнуть, наблюдали за нашей жертвой. Тофу оказалось птицей средних размеров. Глова и шея у нее оказались черноватые, спина черная с бурыми и серыми пятнышками, а крылья – коричневые.
– Она? – самым тихим шепотом, на который он был способен, спросил у меня Явель.