Ожидание не длилось долго, а когда, наконец, Эва столкнулась взглядом с последним собеседником девочки, то непроизвольно сглотнула. Он был до ужаса похож на того, кого она встретила раньше, утром, когда одна гуляла по парку и случайно зашла в лес. И она решила бы, что это он, если бы не одно но. Тот, другой, стоял за спиной мужчины, которого она только что вызвала.
— Что с Митарой? — быстро спросил вызванный. Его рук Эва не видела, но с уверенностью могла предположить, что он отслеживает их местоположение. И действительно, по браслету прошла световая волна, пока он вновь не стал обычным металлом. Миг и экран погас, чтобы вспыхнуть вновь, но уже другой человек смотрел на девушку. Блондин, от воспоминаний о котором по коже бежали мурашки, а дыхание перехватывало не то от страха, не то волнения.
— Карон будет у вас через минуту. В каком состоянии девочка? — спокойно уточнил мужчина. Эва подняла руку ребенка, показывая хозяйку браслета.
— Хорошо. Побудьте с ней, нужно будет ответить на кое-какие вопросы, — сухо проинструктировал мужчина, прерывая связь.
Эва испытывала смешанные чувства: с одной стороны — облегчению ее не было предела, с другой — разочарование. Все же девушка рассчитывала, что ее узнают и удивятся, но такой холодности, такой отстраненности… Она ожидала чего-то другого.
Едва ли запыхавшись, но очень быстро в коридоре появился опекун девочки. Он быстро присел рядом с ней, ухватив за запястье, и Эва отшатнулась. Маг.
В Риендере подотчетных лишь императору волшебников никто не любил, как, впрочем, и любых других управленцев, что приходят на новое место и начинают существенно влиять на его развитие. Но если управленца еще можно заставить изменить свою политику, то мага… те подчинялись только императору. А перечить повелителю — дураков в Риендере не держали.
Вот и сейчас Эва, сглотнув, отступила на пару шагов, но бежать к себе и отвлекать мужчину не стала. К тому же, кто знает, как могут расценить ее бегство? А неприятности Эве не были нужны. И так слишком многое свалилось на нее за сегодняшний день.
Наконец, светловолосый, что выдавало в нем близость к императорской фамилии, а то и прямую принадлежность к ней, поднялся и перевел взгляд на девушку.
— Благодарю вас за помощь, оказанную моей подопечной, — вежливо произнес мужчина, поднимая девочку на руки.
И пусть Эва не считала, что так уж и помогла, просто связавшись с ним, она кивнула, принимая слова блондина.
— Надеюсь, вы не откажетесь ответить на пару вопросов? Это может нам существенно помочь, — мягко уточнил светловолосый, но Эва не сомневалась, что в случае отказа разговор пойдет уже совсем других тонах.
— Я мало что видела, но если вам это поможет, — пожала плечами девушка и застыла. К ним неспешно шел тот самый, ее утренний знакомец. Вот только теперь за его спиной шли еще двое с равнодушными лицами и в форме гвардейцев. А позади… Он привел целую группу, которая тут же приступила к поискам. Мужчина же подошел к блондину и девочке.
— Как Митара?
— Уже лучше, — сухо ответил опекун девочки. — Но я буду настоятельно просить тебя объясниться.
— Об этом поговорим позже. — И он перевел взгляд на Эву, прищурился и усмехнулся. — Уже успел ее расспросить?
— Думал, ты этим займешься. Ведущий менталист в семье все же ты, ваше величество, — непонятно к чему съязвил тот, что пришел первым. Но девушку поразило другое. Ваше величество? Эва еще раз взглянула на блондина, он насмешливо ей кивнул.
— Займусь, не переживай.
— За тебя? — рассмеялся было опекун, но услышав тихий стон ребенка, посерьезнел. — У нее должна была быть сумка, пусть поищут. А пока, если ты, конечно, не возражаешь, мы вернемся к себе. И как только ее состояние придет в норму, мы возвращаемся на Восток.
— Ты спрашиваешь позволения? — взметнулись брови у императора.
— Я ставлю тебя в известность, — слишком резко для того, кто говорит с самим правителем, отрезал мужчина. — И, брат, держись от нее подальше.
— Если сочту нужным, — рассмеялся его величество. Но взгляд, которым он проводил парочку, был вовсе не веселым — скорее сосредоточенным и… обеспокоенным?
Впрочем, придаваться долгим раздумьям Эве не позволили. Едва спина восточного наместника (а в этом девушка уже даже не сомневалась) скрылась из виду, император обратился к ней. И, как и утром, Эва почувствовала, как стужа сковывает ее сердце, как стынет кровь и не остается ничего кроме страха. В следующее мгновение мужчина отвел взгляд.
— Идемте. Нам есть о чем поговорить, — бросил император и быстрым шагом отправился в свою вотчину. Девушке пришлось спешно догонять его величество.
В гостях у императора, как и у любого высокого аристократа, за исключением отца Микка, Эва ни разу не была. Она с жадным интересом рассматривала обстановку, пользуясь равнодушием монарха, который так и не задал ни одного вопроса, стоило им остаться наедине.
— Не думал, что придется говорить с вами вновь, — холодно заметил мужчина, закидывая ногу на ногу, но так и не глядя на свою собеседницу.
Эва с облегчением выдохнула: когда он не смотрел на нее, сердце билось в привычном ритме и холод не проникал во все уголки ее души.
— Ваше величество… — попыталась оправдаться Эва, но Эйвор отмахнулся от ее слов.
— Довольно. Утром вы произвели на меня лучшее впечатление, так к чему же портить его сейчас? Называйте, как будто мы давно знакомы или не называйте вовсе. На своей территории я предпочитаю избегать подхалимов.
Девушка вспомнила совершенно уж неуважительное поведение принца Карона (подумав, она пришла к выводу, что это был все же он: других братьев у императора не осталось) и фыркнула.
— Так-то лучше, — поощрил император, чуть наклоняясь в ее сторону. И пусть между ними был стол, Эва заметно занервничала. — А теперь расскажи мне, как ты оказалась в галереи?
— Я шла в парк, — тихо ответила девушка. Она разглядывала собственную юбку, не в силах поднять взгляд выше: слишком сильно чувствовала пронзительный холод, который, стоило ему посмотреть на нее, вновь сковывал ее чувства и сознание. — Простите, здесь очень холодно.
— Холодно? — переспросил Эйвор, а после… она готова была поклясться, что он рассмеялся. — Я попробую сдерживать себя, — заверил он. — И давно вы страдаете?
— Впервые утром.
— Недолго, — отметил мужчина. — Большинство ждет неделю, чтобы высказать мне свое почтение и на коленях просить о пощаде.
— Я должна встать на колени?
— Нет, что вы! — он вновь рассмеялся. — Вам хватило ума не делать из меня монстра и сказать почти сразу. Это похвально.
Эва несмело подняла глаза и тоже улыбнулась: мороз отступил, и теперь она могла спокойно смотреть на своего собеседника.
— Но если всем неуютно, почему вы не контролируете себя всегда? — сказала, а после едва не стукнула себя по лбу, как какая-то плебейка. Додуматься сказать такое императору! Пусть ее прах отдадут матери…
— Тогда это будет доставлять неудобство мне, — спокойно ответил Эйвор. — Но вы отклонились от темы. Опишите мне все, что вы видели, когда вошли в галерею.
И Эва описала. Все, до мельчайших деталей, не упуская даже собственное состояние и мысли. Она говорила и говорила, и сама удивлялась, откуда столько подробностей всплывало в ее голове.
— Ясно, — прервал ее император. — Я услышал все, что хотел. Вы можете идти.
Недоумевая, Эва поднялась, ожидая, что поднимется и император, но тот остался сидеть, погруженный в свои мысли.
Только когда она сделала шаг, чтобы переступить порог, вслед ей донеслось:
— Ваш первый танец должен быть свободен.
Глава 16
Выступление кончилось уже с полчаса назад, а я все не могла отдышаться. То и дело дыхание срывалось, и приходилось приложить большие усилия, чтобы вновь успокоиться. Так и казалось, что кто-то смотрит, ждет от меня каких-то слов, заверений. Ждет и надеется. А я лгу ему прямо в глаза. Лгу, с беззаботной улыбкой, как будто верю в собственные слова, как будто не знаю, что твориться за стеной, как ломается судьба каждого их слушателей. Вооружения? Лучший выбор?! Ха, да это самое ужасное, что могло приключиться. Самое отвратительное, но неотвратимое.